Невена внезапно услышала, как кто-то играет на свирели, и стала озираться. Глядя на неё, приезжие тоже стали осматриваться и прислушиваться.
- Ты что-то чувствуешь? - тихо спросил её Михалыч.
- А кто это у них играет на свирели? - спросила девушка.
- Что? - Павел Андреевич заорал: - Оружие к бою! Нимфы на полигоне.
- Откуда? Мы же ничего не слышим?! - возмутился один из охранников.
- Она услышала свирель.
Все изменилось в один момент. Металлический голос стал орать:
- Внимание! Нимфы на полигоне. Внимание! Нимфы на полигоне.
Из здания-таза выскочила группа военных с огнемётами и разбежались вокруг здания. Приехавшие спокойно осматривались, но не шевелились.
Павел Андреевич закричал на них:
- Вы что стоите? Бегом в здание!
- Незачем, - проговорил Аллен. - Лично я буду снимать. Зря что ли ехали сюда.
Стало тихо. Теперь все слышали флейту, внезапно звук флейты изменился. Невена побледнела, так как в звук флейты вмешался плачь ребёнка. Михалыч вдруг приказал:
- Заткнитесь все! - и позвал: - Иди, не бойся. Я не дам тебя обидеть.
Через минуту над асфальтовым полем повисло нечто. Полупрозрачное овальное зелёное тельце, на голове, снабжённой огромным глазом, был овальный голубой пузырь, опиралось существо на две пластины, почти белого цвета. Пластины были похожи на круглый китайский веер. Существо заплакало.
В руках француза появилась какая-то камера. Огромный тонкий хобот, снабжённый стреловидным наконечником, потянулся к Михалычу.
- Но-но. Не балуй! - строго пробасил тот: - Ну, что случилось-то? Не торопись, рассказывай.
Все это было так дико и невероятно, что все услышали, как существо плачет навзрыд, и пытается пиликать. Егерь бесстрашно подошёл к существу, которое зависло над ним, и приказал:
- Давай-ка ищи другое место. Ну и что, что тебя твои не пускают? Здесь полно места, слетай к озеру.
Существо запиликало и исчезло в наступающем тумане.
- Однако, - хрипло прошептал Бранд и поклонился Михалычу: - Я польщён, что буду работать с англи.
- Э, нет! Я не чистый англи, я англи-ренг. А эта нимфа первая, она и есть-то не может. Она не опасная. Ей надо донести оплодотворённые яйца-семена и посадить их в землю. Она кого-то боится. А ваша девочка - молодец, надо же, услышать мысленный сигнал.
Невена стояла с открытым ртом. Бранд подошёл к ней и обнял, она даже не возразила. В его объятьях её, наконец, перестало трясти. Павел Андреевич попытался что-то сказать, смог только пропищать:
- Ты что же… - проперхался и проговорил: - Ты что же здесь часто бываешь?
Егерь усмехнулся.
- Господь с тобой, я же не смертник. Что же вы не поняли, что эти безвредны? Вы бы нимф-стрел боялись.
- Их сбивают сразу, - возразил бледный военный из охраны. - Они же хищники.
Невена очнулась и печально посмотрела на всех:
- А что же здесь полностью изменена природа?
- Не вся. Представь себе, сосны и кедры остались прежними, а вот бересклет стал хищником, - пробурчал Михалыч. - Здесь вообще кроме нимф никто не летает, всех сожрали стрелы, даже насекомых.
Бранд зло оскалился:
- Почему не уничтожили сразу? Как только упал этот метеорит. Чего вы тянули?
- А не получилось, - также зло возразил Павел Андреевич. - Думаешь не пробовали? И наши, и американцы. Теперь - это полигон. Считается, что только здесь можно подготовить бойцов для отражения, так сказать, космической агрессии.
- А почему зона не увеличивается?
- Ха! - Павел Андреевич, обозлился ещё сильнее, он гневно засопел. - Мы бы тоже хотели знать. Им что-то не хватает вне урочища. Хотя трёхноги иногда пытаются залезть на гряду. Трёхногов, мы просто сжигаем, а мясо отправляем в урочище вертолётами. Что с этим мясом происходит, мы не знаем. Один наш умник решил исследовать. Кретин! Теперь пасётся где-то, вместе с трёхногами, в урочище. Почему так - не знаем.
Павел Андреевич с силой потёр затылок.
- Кое-что, конечно, знаем: перевёртышей, лепестков, стрел, некоторых охотников. Биология большинства не известна, как размножаются, не знаем. Мы в глубину урочища ни разу не смогли пройти. Только по краям. Для защиты использовали сначала жуткие пестициды. Местные виды мутировали, после каждого применения, и поэтому мы теперь отрабатываем классические варианты с избирательной токсичностью. Как только увидели близко к тропе делянку лепестков, то только лепестков и потравили. Стало легче. Но сегодня летят нимфы почти всех известных летунов.
- Как это вам не пришла в голову идея с ракетным ударом? - удивился француз Хьюго.
- Пришла. Попробовали. Только стало ещё хуже. Лётчики-то, все превратились в невесть что. Их не смогли убить обычным способом и просто сожгли до пепла, а пепел сюда вывезли. Теперь, когда что-то подлетает к урочищу, над ним вырастает непробиваемый купол. Об атомной бомбе все боятся даже думать, а вдруг не получится, тогда Земле конец.
- А что с людьми, кто тренировался здесь и выжил? - угрюмо спросил Бранд
- С ними всё хорошо. Но вот недавно обнаружили, что воевать их больше нельзя заставить. Психика изменилась, а регенерация у них выросла бешено. Почти все ушли работать в спасатели. Похоже и срок жизни вырос вдвое. Вот и решили, урочище не трогать, а изучать. Точнее сказать законсервировали здесь всё. Теперь здесь бывают только группы для тренировки на выживание.
- Для начала, проведите нас по тем участка, которые вам доступны, - пробурчал Макс. - Мы попробуем составить общий анализ.
- Надо обработать вас. Не выживите, - возразил Павел Андреевич. - Вы даже не представляете, что вас ждёт там.
- Не надо, - остановил его Михалыч. - Пойдём в боевой трансформации. Ты вот что, Андреич… Ты ведь не глупый мужик. Всё понял. Нам надо разобраться. Так что, не мешай.