Это цитата сообщения Ивалон Оригинальное сообщение
Сравнение не в нашу пользу
"Идеи новых, научных приемов раскопок, зародившиеся в Помпеях и Геркулануме, прошли долгий путь развития, потребовали работы многих выдающихся умов, (пока не была выработана современная научная методика археологических исследований, продолжающая совершенствоваться с каждым годом.'"
[400x300]
Прежде, чем перейти к истории Геркуланума-Гераклиона (первое упоминание 314 г. до н.э.), отмечу, что метод раскопок в современной Украине мест гораздо более древних и значимых для мировой культуры, чем Геркуланум, а именно, Старокиевской горы, Щекавицы, Андреевского спуска, Почтовой площади, Контрактовой площади соответствует уровню раскопок Геркуланума 18 века(!)
"В 1711 г. совершенно случайно было открыто местоположение Геркуланума, погибшего в 79 г. н. э. при извержении Везувия. Толстый, затвердевший как камень слой пепла покрывал развалины древнего города. В том же 1711 г. начались раскопки. Никакого общего плана раскопок не было. Не было даже никакого контроля. Копал кто хотел и как хотел. Из наскоро вырытых ям извлекали отдельные произведения искусства, преимущественно статуи, так как они ценились до-раже всего. Никакого внимания не обращали на положение вещей, на окружающую их среду, на простые бытовые вещи (орудия труда, утварь и т. п.), даже на стенные фрески, потому что их нельзя было вынести и продать. Затем ямы засыпали и начинали копать в другом месте, руководствуясь только надеждой на случайную удачу.
Вред от этих раскопок был настолько велик и очевиден, что правительство в конце концов запретило частные раскопки и взяло руководство в свои руки. Хотя правительственные раскопки велись более планомерно и организованно, в результате чего была в 1753 г. открыта вилла с библиотекой и коллекцией статуй, они далеко еще не были научными. Основной целью все же оставалась добыча отдельных произведений искусства, имеющих продажную стоимость.
В 1738 г. так же случайно был открыт другой античный город, погребенный извержением Везувия в 79 г.,- Помпеи. Раскопки в Пом-пеях носили такой же варварский характер и так же потребовалось вмешательство правительства.
Все же надо сказать, что именно здесь, при раскопках Геркуланума и Помпеи, у наиболее благоразумных и дальновидных археологов возникли сомнения в правильности такого отношения к историческим памятникам. Стала очевидной необходимость применения другого, более научного метода. Возникли эти идеи здесь, в Геркулануме и Помпеях, а не в другом месте и не раньше потому, что слишком богат и разнообразен был археологический материал этих двух памятников. Впервые перед глазами археологов предстали два древних города в том виде, в каком их застигло извержение, со всем их многообразным бытом, со всем как бы застывшим и законсервированным антуражем частной и общественной жизни.
"Идеи новых, научных приемов раскопок, зародившиеся в Помпеях и Геркулануме, прошли долгий путь развития, потребовали работы многих выдающихся умов, (пока не была выработана современная научная методика археологических исследований, продолжающая совершенствоваться с каждым годом.'"
"В 1710 году какой-то крестьянин, копая колодец, наткнулся на обломки мрамора. Эммануил Морис Лотарингский, герцог д`Эльбёф, французский аристократ, возглавлявший австрийский полк, стоявший в ту пору в Неаполе, и имевший виллу в Портичи, увидев фрагменты скульптур, выкупил территорию вокруг колодца. В течение последующих нескольких месяцев д'Эльбёф вел "раскопки" за свой счет путем пробивания штолен от уже имевшейся шахты колодца. Его добычей стали 9 статуй, которые он раздарил. Тогда он еще не знал, что попал на территорию театра Геркуланума, и ошибочно предположил, что находки сделаны в храме Геракла. Еще несколько лет, до отъезда герцога в Австрию в 1716 году, д'Эльбёф силами своих рабочих собрал себе первую частную коллекцию античных предметов из Геркуланума. Никаких записей относительно местоположения находок, их состояния и прочего, естественно, не велось, но интерес общественности и научных кругов это собрание, тем не менее, вызвало большой. В сущности, герцога д'Эльбёфа можно считать первым археологом Геркуланума.
После отъезда Мориса Лотарингского участок и вилла были куплена герцогом ди Канналонгой, который в течение последующих 30 лет также сумел составить собственную античную коллекцию из находок в Геркулануме. Однако серия небольших извержений Везувия, произошедших между 1717 и 1737 годами, заставила отказаться от каких-либо долгосрочных работ по исследованию Геруланума. А в 1746 году и виллу, и собрание Канналонги выкупил король Неаполя Карл - инициатива перешла в руки Бурбонов.
[300x379]Вместе с Карлом VII в Неаполь прибыл военный инженер испанец Рокке Хоакин де Алькубьерре. В 1738 году король отправил его в Портичи для выбора участка под постройку нового летнего дворца и небольшой крепости на побережье. 20 октября 1738 года датируется первая официальная инструкция по проведению раскопок. Она предписывала, помимо прочего, не портить найденный мрамор. За два года работ, несмотря на критику его подхода, Алькубьерре посредством пробивания узких (высотой в 2 и шириной в 1 м) шахт сумел найти для королевского музея множество надписей, несколько небольших бронзовых статуэток, мраморную скульптурную группу и мозаичную нишу от стенного фонтана.
Несовершенство метода Алькубьерре заключалась в том, что, пробивая тоннели в окаменевших грязевых потоках, невозможно было не то, что открыть здания во всей их полноте, но и сохранить то, что встречалось на пути рабочих. Найденные таким способом помещения освобождались от мусора, пока попадались предметы искусства. Когда находки иссякали, помещение забрасывалось, и рытье продолжалось в другом направлении. Отвратительный микроклимат в тоннелях был опасен для здоровья, рабочие, во избежание побегов, приковывались в подземельях. Существовала также и опасность обрушения грунта во время нередких землетрясений, а то и небольших извержений вулкана.
В 1740 году, в связи с пошатнувшимся от условий работы здоровьем, Алькубьерре попросил начальство о назначении ему помощником брата Фелипе, однако просьбу отклонили, а самого Алькубьерре в 1741 году отправили в вынужденный отпуск. Вместо него на место начальника раскопок был назначен француз Пьер Барде де Вильнёв. Следующие 4 года Барде также работал методом прокладки тоннелей, но внес одно замечательное новшество - копать теперь старались по направлению улиц, чтобы без нужды не повреждать зданий. При Барде были раскопаны театр, базилика, коллегия августалов и некоторые другие здания.
Интересно, что Пьер Барде создал самый ранний в везувианской археологии документ - план базилики. Рисунок 50 х 70 см на французском и испанском языках подробно показывал форму и структуру базилики, однако имел несколько существеннейших, с точки зрения современной археологии, моментов. Во-первых, план совершенно не отражал того факта, что раскопки велись тоннельным методом, а сама базилика находилась на глубине 16 м под землей. Во-вторых, на плане не было никаких указаний о находках в базилике - ни о их месте, ни о виде, ни о материале, ни о количестве. Однако начало было положено, и Барде продолжал составлять планы. Из нескольких известных его рисунков особо примечателен план территории вдоль декумана. Довольно большой размером - 59 х 102 см - план показывал местоположение не только крупных сооружений типа базилики или палестры, но также лавок и других помещений. На этом же плане - в углу - был также показан и театр, правда, неверно ориентированный. К сожалению, никаких свидетельств о передаче рисунков Барде вернувшемуся в 1745 году Алькубьерре у нас нет.
Следующие 5 лет для Геркуланума были периодом застоя. 1746-47 годы прошли под знаком интриг и внутренней борьбы двух руководителей - Барде и Алькубьерре, закончившиеся победой последнего. Алькубьерре решил не следовать "методу Барде" - раскопкам вдоль улиц - в работе и продолжал пробивать тоннели в стенах, заполняя отвальной породой заброшенные помещения. Впрочем, теперь Алькубьерре составлял инвентарные списки находок с указанием материала, из которого вещь была изготовлена, ее размеров и краткой ремаркой о месте нахождения. Однако делал он это не ради науки и будушего, а для министра, которому эти списки и отсылал. В эти годы помимо продолжения некоторых, особо богатых находками, тоннелей Барде были несколько хаотично раскопаны территории вокруг базилики и театра, а также довольно большое количество гробниц некрополя за границей Геркуланума. Как и прежде, никакого общего плана раскопок не существовало и не составлялось по мере работы, никакой документации, кроме инвентарных списков, не велось.
Однако постепенно Геркуланум иссяк, и Алькубьерре, очень державшийся за свою директорскую должность, решил перенести поиски в другое место. Выбор пал на Граньяно и Торре Аннунциата, где, как решил Алькубьерре, находились Стабии, а на самом деле - Помпеи. Правда, и в Геркулануме работа не прекращалась.
Поскольку к этому времени Хоакин Алькубьерре весьма продвинулся и по военной линии, став подполковником, ему приходилось много времени проводить в Неаполе. После некоторого раздумья он был вынужден вновь просить о назначении помощника по надзору за раскопками, и такого помощника ему предоставили в 1750 году. Карл Якоб Вебер тоже был по профессии военным инженером, только из Швейцарии. В Кампанию он прибыл лейтенантом пехоты, к 1743 году работал инженером королевской гвардии, а в 1746 году был приглашен на должность одного из помощников в Геркуланум.
Несмотря на большое количество обязанностей (учет расходов на оплату труда рабочих и на содержание раскопок, контроль за работниками - чернорабочими и охраной - и оборудованием, написание ежедневных отчетов по работам), Вебер занялся документацией самих раскопок. Поскольку Алькубьерре до назначения Вебера не составил не одного точного плана (участок королевского дворца в Портичи, театр Геркуланума, вилла в Стабиях, амфитеатр в Помпеях и некоторые отдельные памятники) до конца, швейцарец получил небольшое количество рисунков от него и несколько от двух других помощников Алькубьерре - французских инженеров.
В 1750 году под руководством Вебера за границей города была найдена вилла, занимавшая площадь в 250 кв. м. Она была исследована с помощью системы туннелей (обычно 60 см шириной и 170 см высотой), пробиваемых в лаве, и дала великолепные находки - коллекцию бронзовых и мраморных статуй и библиотеку папирусов. По последней вилла и получила свое название - Villa dei Papiri. Свитки, сохранившиеся благодаря отсутствию влаги и воздуха, при попытке их развернуть, рассыпались, и решено было сначала разработать какой-то метод, позволивший бы читать их, не повреждая. Такой способ придумал католический священник Антонио Пьяджио, и с 1793 года стали выходить издания с факсимиле и транскрипцией текстов (Herculanensium Voluminum quae supersunt Collection prior (в 1793-1855 гг.) и Collectio altera (в 1862-1876 гг.).
[200x250]Находки из Геркуланума и Помпей позволили королю в 1758 году открыть музей - Museo Ercolanese - в Портичи.
Вебер составил план тоннелей, шахт и помещений Виллы Папирусов, выполнил несколько рисунков полов, один даже в цвете, подготовил детальный список находок на вилле, их описания, размеры и местоположение. В примечаниях к плану он указал предполагаемые функции помещений, отметил места, где, по его мнению, необходимо было дополнительное исследование, и двери (Вебер сообразил, что некоторые виды напольных мозаик могут указывать на дверной проем). В общем, для археологии Геркуланума это был совершшенно новваторский документ. Но и он не был лишен недостатоков, причем самым удивительным в плане была неверная ориентация - север был указан неправильно. Также на плане никак не отразился прогресс в раскопках виллы, при его изучении невозможно было понять, что исследования производились в несколько фаз.
Впрочем, по мере работы швейцарец учитывал промахи и исправлял их в последующих планах. Например, документация по помпейскому Владению Юлии Феликс была доведена им практически до совершенства: сначала план участка был нарисован карандашом, потом был выполнен в цвете, он содержал всю необходимую информацию о находках с их детальным описанием в инвентарном списке и описания самих строений. Позднее он добавил к пакету документов и аксонометрический рисунок участка.
Известно, что Вебер подготовил еще ряд планов примерно такого же уровня по другим местам раскопок - Вилле Сан-Марко, отдельным участкам в Стабиях и Геркулануме. Этими планами пользуются и сегодня для того, чтобы определить ход тогдашних раскопок и "расставить" по местам все находки. Карла Вебера можно считать основоположником полевой археологии. Кроме того, он внес предложение публиковать отчеты о находках, отклоненное, однако, королем.
Неосуществленным остался проект полной документации по театру Геркуланума - после 13 лет работы помощником руководителя раскопок вокруг Везувия Карл Вебер попросил отставки в связи с резко ухудшившимся состоянием здоровья и умер в 1764 году, через 9 дней после отъезда из Портичи. На его место был назначен Франческо де ла Вега, который, после смерти в 1780 году Хоакина Алькубьерре, стал новым начальником раскопок.
Удивительно, но все работы велись в обстановке строгой секретности. Чтобы попасть на раскопки, нужно было запрашивать канцелярию самого короля. И не было никакой гарантии получения положительного ответа. Более того, посещавшим Геркуланум и Помпеи иногда даже запрещалось делать зарисовки находок. А уж после того, как в 1819 году была найдена фривольная статуэтка сатира с козой, король и вовсе повелел открыть в своем музее Gabinetto segreto (Секретный кабинет). Кабинет, полное его название - "Gabinetto degli Oggetti Osceni" ("Кабинет Непристойных Предметов"), включал в свою коллекцию все, что королю, человеку, хоть и образованному, но весьма ограниченному, казалось неприличным и безнравственным: статуэтки, фрески, камеи и прочее. Вход туда был практически невозможен. (И поныне в Национальном Археологическом музее Неаполя есть такой отдел, однако специального допуска теперь не требуется)."