Вечер спустился. Еловые лапы за окном почти не видны. Стих дневной шум.

Разошлись научные сотрудники,  пациенты и врачи.  В коридорах поликлиники стоит оглушительная тишина. Но в коридорах науки  вечерняя жизнь. Никто не отвлекает с бумагами и разговорами   "ни о чем". Постукивают принтеры, иногда тихим гулом оживают центрифуги, попискивает автоматика.

Мы со священником пьем чай. Я любуюсь его подарком - маленькой иконой из далекой Греции. 

"Не понимаю, почему проблемы с давлением у Вас сохраняются? - Все потому, что я в непрерывном постоянном стрессе. - У Вас ведь работа с Душой...   - Да. С ней. Понимаешь, жизнь - это путь к Богу. В Царствие Небесное! И Бог любит нас, он нам дал эту возможность. Жизнь нам дана для реализации свой любви к Богу. Но мы же не так живем. Мы же каждый день не приближаемся к Нему, а отдаляемся... Каждый день. Ты понимаешь?" - Он внимательно смотрит  прямо в глаза. Знает, что понимаю. Хочет услышать, как я вижу этот путь...

Молчу. Путь виден, но в жизни наша дорога не получается прямой и чистой... 

Да, в чем-то стал лучше, чем раньше. Но каждый день что-то, то глупость, то лень, то тщеславие, то расчет, то раздражение, то агрессия...  Сколько раз приходится соврать за день, чтобы не обидеть человека или не нарваться на скандал...

Вот и сегодня...

Утро прошло в рабочем темпе и это радовало. Наверное, поэтому, и поднял трубку слишком уверенно.

"Здравствуйте, это детский невролог из медицинского центра...."

Да, я помнил ее. Год назад случайно забрал коллег  соседнего центра с новогодней вечеринки из пригородного ресторанчика. Я как раз возвращался с работы и ухлопал час, чтобы развезти их по городу. Детский невролог была среди них, энергичная дама лет шестидесяти, пользующаяся успехом у пациентов, кандидат наук. Никогда не сталкивался с ней  по работе, это удивило. Мир профессионалов узок. Дама цитатой из Ахматовой сразу обозначила уровень  дискуссии и  умело управляла  беседой. 

"У меня пациент - ребенок семи месяцев с ишемическим инсультом. Хотела бы обследовать у Вас. - Без проблем. Здесь могут нарушения нескольких типов, минимум трех, но мы выявим, надеюсь, его проблему и дадим схему лечения.  - Я сама понимаю, что это не атеросклероз в семь месяцев-то. Но что? - Не волнуйтесь, у нас большой опыт по инсультам, и есть опыт по инсультам у детей. Мы выдадим Вам ситуацию под ключ, патофизиологический диагноз и лечение. Работаем с внутрисосудистыми нарушениями и с сосудистой стенкой. Можем помочь Вам даже по аутизму и в случаях детской церебральной травмы. - Вы не должны  устанавливать диагнозы! Ваше дело помочь нам с диагностикой, и это все. И только это! Знаете, я не пошлю к Вам пациента. Просто дам телефон родителям и все...!" Она бросила трубку. Я медленно опустил свою. По голосу понял, что телефон родителям она тоже не даст. Ну какого меня понесло? Павлин, распустил перья, не мог сдержаться. Продемонстрировал возможности. И жизнь меня не учит. В очередной раз - из-за моей гордыни.  

Жаль ребенка. У взрослых - у каждого четвертого инсульт повторяется в течение первых двенадцати месяцев. Неврологи лечат заболевание в целом, по учебнику.  Но в учебниках нет механизма ишемического инсульта у детей. Да и для взрослых там только банальный атеросклероз. Или тромбоз, но это немного для другой песни. Поэтому инсультов у нас так много.  

Из сотен неврологов к нам направляют всего два. И то сложные случаи. С тех пор, как на большой региональной неврологической конференции  мы показали внутрисосудистые нарушения изнутри, к нам не направляют. Мы предотвращаем инсульт. И разрушаем их башню профессиональной исключительности. После той конференции воды утекло много. Потом были аплодисменты Парижа, Милана. Из Милана приехали пациенты  после инсульта...  Потом была вся Европа, десятки конгрессов. Теперь направляют терапевты, хирурги, офтальмологи, ревматологи, иммунологи. Но не неврологи.

Когда предотвращение инсультов станет массовым, неврологи потеряют половину потока. Это будет, но будет не скоро.  Потому, что это спасает чьи-то абстрактные жизни.  За то время, что я занимаюсь предотвращением смертности от сосудистых заболеваний, мне активно мешали десятки людей. Помогали - единицы, и сейчас у меня сильное чувство стыда, потому, что принимал помощь легко, почти мимоходом. Надо благодарить, помнить и помогать.   Время шло, у половины мешавших этой работе кто-то из близких погиб от сосудистых проблем. Выходит, что не такая и абстрактная проблема.

Но мы созданы такими  - подавляй выделившегося. Как высказалось академическое начальство - дай волю, они нас  подомнут.

Детского невролога ущемить чем-то в ее профессиональной деятельности я точно не смогу. Но задеть ее исключительность - видимо, задел.  Из головы не выходит. И не смогу защитить того ребенка, которого доверили ей. Весь мир взаимосвязан, и конечный результат один на всех. Небеса дали нам тот мир, в котором мы живем. И в каждом из нас есть светлое и темное. Сегодня темное победило. У меня тоже.

Мы создаем тот мир, в котором мы живем. И имя ему человек и человечество. И сами его уничтожаем.

Не обольщайтесь. Цена человеческой жизни в мире, который мы создали - это стоимость диспансеризации. Что-то,  кажется, 996 рублей.

Я больше не верю в светлое будущее. Есть только настоящее. Если можешь сделать - сделай сейчас.

Если не сделал - темная сторона судьбы свое заберет. И надеяться не на кого. Всем надо зарабатывать, строить карьеру и личную жизнь.  Или наслаждаться ей. Видишь, кто это сделает вместо нас?

Но сегодня не один пациент с инсультом.  Вот хирурги - офтальмологи прислали пациента. Им не надо самоутверждаться. 

Когда оперируешь на сосудах глаза - это уже выход в космос. Если ты это делаешь, ты уже допущен к высшему мастерству.

Пациенту тридцать четыре года, кровоизлияние с разрывом сосуда сетчатки. Этот глаз уже видеть не будет.   Год назад у него был инсульт, поражение другого сосуда, в паре сантиметров от этого.

Работаем... Сразу два механизма развития кровоизлияния... Две  проблемы на одного человека.  Теперь расписать схему лечения. Не выдерживаю, и расписываю сразу второй курс.  Если бы его прислали год назад, после инсульта, этого кровоизлияния бы не было.  

Так, дальше две пациентки с эндометриозом. Это плановая и не очень интересная ситуация. Медленная работа с капризной болячкой. Но если пропустить сейчас, здесь тоже что-то вдруг и внезапно через год или через десять.  Надо работать.

Руки иногда опускаются. Но...

Вчера застрял в метре от пригородной трассы. Не оценил наметенный за ночь снежок. Машина вольготно прилегла передней осью на снег и ведущие колеса вращаются, уже ни на что не опираясь.  Достал лопату, прикидывая, на сколько опоздаю... Маленький красный пежо притормозил - Помочь? - Спасибо, у меня машина тяжелее. Откопаюсь! - Он недоверчиво качнул головой и тронулся. Через пять минут увидел, что машина проседает глубже.

- Трос есть? - рядом затормозил грузовичок Тойота. Через две минуты он выдернул меня на асфальт. 

- Спасибо, выручил! - Я протянул деньги. Он покачал головой - Какие деньги?! Мы на дороге, брат! Привет от дорожного братства!

И просигналил на прощание мой ангел-хранитель.  Мир стал светлее. "Мы на дороге, брат!"