Сторонний наблюдатель (то ли марсианин, то ли венерианец, но цвет лица явно был не зеленый и даже не фиолетовый) очутился в два часа по полудню (по киевскому времени) на автостанции, ожидая кого? чего?, но, явно, не с моря погоды, день был сумрачным и прохладным.
Модный журнал о новых тенденциях и веяниях наступившей осени и о свежеиспеченных голливудских сплетнях читался вяло, гораздо интересней было наблюдать за происходящим вокруг: землянки-студентки поражали воображение джинсово-кожано-вязано-меховыми нарядами; дородные тетки с неумело/или наспех наложенным макияжем и бабки в платках, невыходивших с моды еще со времен царя Гороха, с опущенными уголками ртов в надменно-серьезном виде, сидели тут и там: кто жевал,кто читал, кто отдавался Морфею, некоторые умудрялись делать все одновременно.
Вошла девочка, лет 6 - 7, от силы 8, светленькая, с темнющими карими глазами, в клетчатом красно-зеленом сарафане и в розовой кофте поверх, в красных колготках и босоножках, с газетой!, пакетом и бутербродом в руках.
Где-то сторонний наблюдатель ее уже видел, явно, летом в метро с собачкой на руках: поражала и умиляла непринужденность поведения, чистейшей воды естественность мимики и жестов, чистота и ненаигранность,так, будто весь этот мир - ее дом. С другой стороны, девочка - дитя улицы, воистину: «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес…» кучминская мать городов русских!
Девочка жевала бутерброд, листая, переворачивая, перегибая, складывая, но, главное, во что-то внимательно! вчитываясь, время от времени насупливаясь, высовывая язык, ковыряясь тщательнейшим образом в носу, - бутерброд ее интересовал меньше всего.
Напротив сидели студентка, тетка, бабка и другие не очень привлекательные персонажи русских сказок. Все время, пока девочка не обращала ни малейшего внимания на присутсвующих, не заботясь о том, как выглядит со стороны, словом, не впадая в предвзятости и «болезни» века «озабоченных» «приличиями» и прочей белебердой людей, по-детски вчитывалась в среднерейтинговую политико-сплетне-анекдотически-кроссвордийскую газету, вышеупомянутые персонажи, кто с долей какого-то презрения, кто с жалистливыми сожалениями, явно, в это же время думая о своих отпрысках, в общем, кто как, но без внимания со стороны девочка не обошлась.
Невыдержала тетка, сидящая напротив девочки, тонко-звонко-игривым голосом, явно, доброжелательно, спросила:
Ты с кем?
Девочка насупилась, перестав ковырять в носу, и долго исподлобья вглядывалась в тетку (играло малое дитя! врожденный артистизм!) Сторонний наблюдатель уже давно решил, бросив пророческим взглядом в будущее, наблюдая за «ей пальца в рот не ложи»: она из тех, кто «из грязи - в князи». Через полторы минуты - утробным! (от девочки такой внешности сторонний наблюдатель ожидал ангельское пение) голосом девочка рекла:
А что? А что, если сама? Что так удивляет? Что сама? Я не могу быть сама?
Ты ж еще маленькая, - сюсюкала тетка,задабривая малышку, - сколько тебе лет?
Не скажу! Я никому этого не говорю!
А хочешь, я скажу, - продолжала тетка, до этого философствовавшая с бабкой о том, какие нынче времена пошли.
Ну и сколько? - улыбалась девочка, ерзая на стуле, шелестя газетой.
Шесть или семь…
Не-а, - смеялась озорная, и детская лукавость сверкала в глазах, - мне 15! - гордо заявила она! Все, кто слышал, упивались смехом, а девочку это смутило, но мало, видно было, она из тех, кто умеет за себя постоять. В конечном итоге сошлись на том, (она настояла), что ей 11.
Очаровательному созданию, заброшенному в этот мир, так хотелось продолжить разговор, что она сама инициировала его:
Ну и что, у меня сестричка тоже гуляет сама, ей два годика, и до двеннадцати гуляет и до часу, даже целую ночь гуляет…
А мама Ваша где?
Пока мама работает, я гуляю, сестричка гуляет, а еще есть братик, тоже гуляет…
А братику сколько?
Два годика…
Тоже два годика? Так вас там целый букет? А папа ваш где?
Девочка стала серьезной, приопустила головку, приподняв плечики, грозно взирая исподлобья, в темно-карих глазах мутилась злоба. Длительная пауза.
Папы нету…
Умер? - Дурная тетка, вроде бы ей не ясно, или она и вправду, тупая.
Нету папы…
Как нету? - Высший пик идиотизма со стороны взрослого человека, ведь девочка то была незаурядной.
Нету…Нету папы…его никогда не было…
Недолгое молчание, которое опять нарушает девочка, обращаясь к той же тетеньке:
А почему Вы глупые вопросы задаете? (Воистину, устами младенца глаголет истина!)
Разве это глупые вопросы? Это жизненно важные вопросы, - дидактически раздражительно поучала тетка.
Девочка не совсем это поняла, скорее, что-то омерзительно взрослое подкралось к ее детской душе, но, сделав вид, что она умная девочка, хоть в школе и не учится, решительно скомкала газету и попросила посмотреть за пакетом, пока она сходит и выбросит ту же газету, ей, всем своим детским сердцем, хотелось остаться и разговаривать еще и еще, открывая свою чистую детскую душу, ведь очевидно то, что рассказанное ею о своей семье, было выдумкой, придуманным ею миром. На сколько это соответствует действительности, сторонний наблюдатель не берется судить. Сторонний наблюдатель бессилен и не в состоянии что-либо сменить. Играть роль мессии, провозглашая себя спасителем, сторонний наблюдатель не берется. Винить кого-либо, начиная с матери и заканчивая правительством, - низко и убого, и означает лишь - перевалить вину на другие плечи. Объяснять с точки зрения эволюционирования человеческой истории, человеческого бытия в целом, начиная анализировать с наилучших времен и до наихудших, в конце которых наступят опять наилучшие, - бессполезное впадание в никому ненужную и ни на что непригодную т. н. философию. Жалеть? А им, детям улицы, от этого легче станет? Это новый слой общества, который так и называется - дети улицы. Кто они? Отверженные? И какая роль им отведена в обществе, в правовом государстве, которое кичась своей независимостью, якобы выстраданной веками, ничего не делает для социального обеспечения реально, а только языком и только на бумаге, и вся эта бумажно-справочная бюрократия: а у вас справка есть, что Вы мать троих детей, и что (как же!столько!) 81грн. 84 коп. алиментов на ребенка в месяц Вам не хватает?!
Зато со страниц западных журналов красивыми буквами пестрит, как стремительно в Украине подымается экономика, но почему-то прибывающих иностранцев с той же западной Европы шарахает от, скажем так, «гостеприимства», например, при покупке билета на поезд: вежливо спрашивая о наличии такого то и такого билета, в ответ слышишь (о! заткните уши и закройте глаза!) ужасом леденящее: «Пааааспооорррттт!»
Помню, ох, и позабавилась я в то утро, прочитав заголовок одной статейки у читающего газетку дяденьки. Интервью с Кучмой и заглавными буквами вынесено: «У меня была возможность стать гражданином одной из европейских стран»…??? Это слова Президента независимого государства, претендующего на звание европейской державы, входящей в ЕС?
Ссылаюсь на статью Конституции о свободе слова.