То ли караты, 
то ли коррида - 
плачется градом 
небо Мадрида, 
плачет дождями 
над Барселоной, 
только не дамы, 
только не доны. 
Дамы надменны, 
доны над ними, 
возле арены, 
но не ранимы. 
К бою готовы, 
бой ожидают: 
бойкие доны, 
бойкие дамы.

Бьётся по-бычьи, 
по коридору: 
бык не обычный - 
тореадорный. 
Флаги и горны, 
пики и шпаги. 
и пикадоры - 
в пике отваги. 
Звуки оркестра, 
туш и сирена. 
Вот он - Маэстро! - 
в центре арены! 
Прямо на блюде- 
блюде арены - 
кони и люди, 
бык разъярённый.

В бронежилетах 
люди и кони, 
только всё это - 
односторонне. 
Бык беспощаден? 
Вы не спешите: 
кожа под шпагой 
так беззащитна. 
Сверху, как жалом, 
пиками в спину, 
в горло кинжалом, 
жестом картинным. 
Визги и туши, 
бычьи обноски, 
тащится туша 
бычьей повозкой...

           2 
После корриды, 
(после убийства) 
туши убитых - 
вырезка бычья. 
По ресторанам, 
но не для быдла, 
после страданий 
снова избиты. 
Бычьи биточки, 
бычьи котлеты - 
как кровоточит 
бычье наследье. 
После убийства 
сердце на блюде. 
Как необычно: 
бык на посуде! 
Ах, как смирен он, 
биться не будет. 
Вновь на арене - 
прямо на блюде.

Звуки фламенко, 
перья фламинго, 
дамы - карменны, 
адреналинны. 
А кабальеро: 
денежно-вздорны, 
пьяны без меры, 
тореодорны. 
Дам возбуждает 
красное мясо, 
дамы бодают 
мёртвую массу. 
По ресторанам, 
пьяно и смело, 
солью на раны, 
вилками в тело.

Мясу не больно - 
мясо старалось: 
после побоев 
стать ресторанным. 
Как он пассивен: 
бык на посуде. 
Ешьте красиво - 
бык не осудит. 
Красное мясо, 
красные вина, 
как это красит 
ужин невинный. 
Красное с красным! 
Вот он - обычай! 
Памятный, праздный, 
кровный и бычий...

Михаил Этельзон