Эту Пасху мы встречали в Верхотурье, в Свято-Николаевском монастыре.
Я побывала уже в этом монастыре в самом начале девяностых, тогда он только-только вновь открылся, всюду были сплошное разорение и разруха. Но тогда – это было самое начало моего пути в Православии – я увидела два самых настоящих чуда. Не услышала о них от кого-то, не прочитала, а, именно, своими глазами увидела.
Монах, который проводил экскурсию по монастырю, привёл нас в Крестовоздвиженский собор. Собор был в полном запустении: он огромный, рассчитан на пять тысяч человек, один из трёх самых больших храмов России, естественно, что кучка монахов, которые только-только поселились в монастыре, были ещё не в состоянии заняться его реставрацией. Храм был даже не расчищен: всюду валялись камни, мусор. Всё выворочено. Росписи на стенах уничтожены. Мы пробрались вперёд и встали на месте разорённого алтаря. «Посмотрите вверх», - сказал монах. Смотрим, а на куполе – чудесно проявившаяся роспись, нимбы и кресты выведены яркими золотыми линиями. Это было потрясающе! «Иконы начали проявляться, - сказал монах, - значит, угодно Богу, чтобы наш монастырь возрождался». Эти чудом проявившиеся краски торжествовали над всем ужасом разорения! И сразу же никаких сомнений не оставалось, что не понадобятся века на то, чтобы уничтожить разруху. Бог поможет, и храм вскоре будет восстановлен и заполнится молящимися.
Сейчас собор восстановлен, правда, до окончательного завершения необходимых работ ещё довольно много предстоит сделать. Нет ещё и росписей внутри храма. Стены белые, ровные и чисто выбеленные. И пока только вот тот кусочек чудесно проявившихся четверть века назад росписей можно видеть в куполе над алтарём. Знамение милости Божией к нам, грешным.
А второе чудо было связано с водой из источника святого праведного Симеона Верхотурского.
Симеон Верхотурский был праведником, который жил в селе Меркушино, в шестидесяти верстах от Верхотурья. Он прожил не очень длинную жизнь. По Евангельской заповеди ничего не имел, всё время молился, делал добро. Жил он, что называется, в людях: переходил из дома в дом, от одних меркушинцев к другим. Он умел шить красивые шубы, и его нанимали те, кому нужно было его мастерство. Конечно, если бы святой Симеон поселился где-нибудь в лесу, жил в землянке, постился, молился беспрестанно, не скрываясь, скорей всего, о нём вскоре заговорили бы, как о местной достопримечательности – праведнике, который живёт совсем поблизости. Трудно тогда бы было избежать славы человеческой. А здесь – вроде как, и не в дали от людей, и живёт здесь же, и ест-пьёт вместе с ними, и молится не напоказ (когда он молился, уходил к реке на камень вроде для ужения рыбы, прикрывая молитвенный подвиг вот таким бытовым, понятным любому простому человеку, делом). Да ещё и юродствовал: сошьёт шубу-красавицу, совсем-то ничего и останется до завершения: пуговицы пришить или низ подшить или ещё чего по мелочи, а он – раз – да и уйдёт ночью, не закончив работы. Делал он это, чтобы избежать платы за свой труд, потому что не хотел привязываться ни к чему земному, а деньги ему, проходящему путь нестяжательства, были не нужны. Таким образом, подвиги святого Симеона были им скрыты до поры от людей, которые и не подозревали, что рядом с ними ходит праведник.
Когда святой Симеон умер, его похоронили на кладбище возле церкви. Прошло достаточно много времени. Ребятишки, которые видели его живым, стали глубокими стариками. И тут пришло время прославиться праведнику от Бога. На месте захоронения его гроб вышел на поверхность. Надо сказать, что могилка святого Симеона была устроена на высоком сухом месте, её не размывало во время паводка, во время весенней распутицы. В гробу были видны останки праведника. Местные жители расценили это как признак святости умершего, но его имя вспомнить не смогли: слишком много прошло времени. Митрополит Сибирский и Тобольский Игнатий, которому доложили о нетленных мощах и происходящих от них чудесах, отнёсся к этому сообщению скептически. После чего у него заболел глаз, и он, поняв, что это кара за его сомнения, сам приехал для освидетельствования мощей. Мощи, действительно, оказались нетленными. Митрополит очень хотел узнать имя новоявленного святого, молился Богу, и ночью к нему явился во сне сам святой Симеон и назвал своё имя.
Святой был прославлен, и рекой потекли исцеления от его мощей. Богомольцам было не очень удобно добираться до далёкого села и 12 сентября 1704 года мощи святого Симеона из Меркушино с разрешения митрополита Филофея были перенесены в Николаевский монастырь города Верхотурье. В утешение меркушинцам, которые лишились своей святыни, из могилки святого Симеона начал бить источник, вода которого исцеляет болезни тех, кто просит помощи у святого.
Я набрала в ту поездку воды из источника и привезла её домой. Раздала родным, чтобы пили во исцеление. В это время мой брат очень сильно страдал от почечной колики: в почке находился большой камень, который постоянно шевелился и доставлял ему сильные мучения. Брат ночью уходил в душ, включал горячую (практически кипяток) воду и поливал спину из душа, чтобы снять колику. Бок был всё время красный от ожога. Ампулы максигана он носил в кармане постоянно, как другие таскают конфеты. Обратился в больницу, хотел пройти процедуру по раздроблению камня, но хирург сказал, что почку нужно резать: камень слишком велик, сам не выйдет, а при дроблении его разобьёт на слишком большое количество осколков, которые перекорёжат всю паренхиму, и неизвестно, как всё это заживёт, как перекрутят почку оставшиеся рубцы. Камень в диаметре был на 1 мм больше мочеточника на выходе из почки. Мочеточник по ходу к мочевому пузырю сужается. И, даже если, сказал врач, камень войдёт в мочеточник, выйти ему не удастся, он только закупорит почку, а здесь уже будут большие осложнения. В общем, брат мой был в полном унынии и раздрании. Я очень за него переживала, ходила вместе с ним по больницам. И вот, через несколько дней после моей поездки он звонит мне и кричит в трубку: «Догадайся, что у меня произошло?!!» Они ждали уже несколько лет решения о сносе их ветхого дома. И первое, что пришло мне в голову, это то, что им дают квартиру. «Нет! У меня камень вышел!!!» Я говорю: «Как?!! Врач говорил, что это невозможно!» И тут мой практически неверующий в то время брат выдаёт: «Всё возможно Богу! Это вода из источника помогла!» В общем, вышел тот камень, действительно, чудом: без боли, без крови, без мук – вылетел, как пробка из бутылки шампанского! Никакой операции не понадобилось!
Но у истории этой было продолжение. Тесть моего брата - человек, горячо гордящийся своим неверием. И он начал ему внушать: «Никакая не вода тебе помогла! Ты ведь лекарство пил, ты ведь арбузы ел. Вот они тебе и помогли». При этом камень-то был у брата на руках, мы сразу измерили его линейкой: ни на миллиметр он не уменьшился от действия лекарств со времени сделанного рентгеновского снимка. К тому же поверхность у него вся состоит из таких острых кристаллических пластин, что просто невозможно представить, чтобы он прошёл по живой плоти и не порезал её. Но брат засомневался и пришёл ко мне, чтобы рассказать о своих сомнениях. Я разозлилась, все аргументы ему очень эмоционально выдала и посоветовала не грешить, не оскорблять святого, который помог ему так чудесно. Прошло ещё несколько дней, идёт опять мой многострадальный брат: «Лена, теперь верю! Не сомневаюсь. Если опять появятся сомнения, сам себе по башке надаЮ!» В общем, ночью у него опять случился тяжелейший приступ почечной колики. Оказалось, что в почке остался маленький – 2 мм – камешек, который в эту ночь выходил САМ, без помощи святого. «Ты не представляешь, какие это были боли! И сколько было крови!» - сказал мне брат. Вот уж почти четверть века прошла с тех пор, больше у брата не было ни одного приступа, почки чистые, нет никаких больше камешков и песчинок. Слава Богу за всё!