По приезду в город Туапсе перед нами возникла совершенно иная картина. В Батуме все военные носят погоны, а здесь не поймешь толи военный солдат, толи гражданский – без погон. А взамен какарды – пришиты на искосок шапки или фуражки красные ленты, нас это удивляло. Когда мы ехали на пароходе, нам матросы сказали, чтобы мы погоны поснимали и мы сняли свои погоны не возражая на это их требование. На станции мы расположившись под навесом заметили, что и здесь почти все военные с красными лентами - у кого на фуражках, а у кого на груди красный бант. И тут мы поняли, что началось формирование красногвардейских отрядов. Когда мы расположились на станции около своих чемоданов, а сверху на чемоданах лежала шашка нашего фельдфебеля Пичугина, то подошли к нам три военных человека и попросили сдать эту шашку, …и может есть у вас какое-либо другое оружие? И мы сказали, что «Кроме этой шашки другого оружия у нас нет.» И они взяли эту шашку и ушли, но у нас были ещё турецкие винтовки. Они были разобраны и спрятаны в завёрнутой постели в чемодане с секретным дном, патроны и револьверы, наганы в чемоданах. Это оружие мы довезли до дому секретным способом. Оно нам пригодилось здесь на Кавказе, защищать свою революцию.

И после этого мы погрузились в вагоны и помчал нас поезд на свою Родину. Ехали мы всю дорогу с препятствиями и, почти всю дорогу нас пытались завербовать в отряды, но мы настаивали на своем, что едем на Кавказ защищать его. И всё же преодолев все трудности мы доехали.