Но и здесь, последнее время, стало как то напряжённо. Политическая обстановка стала накаляться: меньшевики хотели избавиться от большевиков, особенно от матросов. Этот народ был спаян в одно, работали дружно, ребята совершенно бесстрашные. Они часто в городе срывали погоны с офицеров. Матросы эти были чисто большевитского покроя. И они связь держали с батарейцами фортов, а и на фортах были их матросы.
Как то в начале 1918 года, точно не помню когда это было: толи в январе, толи в феврале разыгралась здесь большая перемена. Когда в 1917 году было свергнуто большевиками Временное Правительство, то здесь в Закавказье было создано Грузинское Меньшевитское Правительство, и здесь они создавали свой меньшевистский «кулак». И в начале 1918 года Грузинская Меньшевитская партия сделала налёт на Батуми. Дело началось перед рассветом, когда мы проснулись рано утром и услышали пулеметные и оружейные выстрелы по направлении пристани. Нас это удивило, что это значит, не турок ли наступает у нас такое создалось сомнение, а оказалось что Грузинские Меньшевистские части, в первую очередь застали спящих матросов на фортах и обезоружили всех матросов. Хотя был небольшой инцидент с матросами, но матросы видят, что попали врасплох и не стали бесцельно проливать кровь, потому что силы были неравны и все сдали свои оружия. Грузинские части заняли все форты и оставили своих солдат. А второй налет сделали на порты, где стояли 4 миноносца и 2 подводные лодки, но сдесь матросы не подпустили их к лодкам и угрожали им пулеметами. Но некоторые матросы были на берегу и их арестовали и сопроводили в Михайловские Ардаганские казармы, находившиеся около моря, и там их содержали под арестом до особого распоряжения. Некоторые солдаты тоже были арестованы, которые держали связь с матросами. Когда были очищены воинские части от большевиков, тогда они предъявили миноноским ультиматум о добровольной сдаче. Но матросы отвергли их ультиматум. Все 4 миноносца отошли от пристани и стали цепью в бухте, но один из миноносцев, как видно по сигналу должен был уйти в открытое море, а с каким заданием мы не знали. Этот миноносец стал маневрировать в порту и набрав быстрый ход направился к выходу в открытое море. А при выходе в открытое море стал окутывать себя белым густым дымом и быстро стал уходить вперед. Когда же с фортов заметили их уход, сейчас же открыли по ним беглый артиллерийский огонь. Мы всё это наблюдали с крыши казармы. Были видно как снаряды рвались около миноносца, но он не смотря на сильный огонь продолжал удаляться. Итак ушёл, скрывшись от наших глаз, и артиллерия прекратила огонь. Но какие повреждения были у этого миноносца нам неизвестно, он как видно направлялся в город Севастополь. А там был Военно-Морской штаб большевиков, но эти три миноносца не двигались с места до самой ночи, и только под покровом темноты они стали выходить в открытое море. Но прожекторы с фортов освещали и следили за миноносцами. И тогда они тоже последовали примеру ушедшего миноносца. Когда они попытались удалиться, по ним ударили сильным артиллерийским огнём, освещая их прожекторами. Но все, же и этим миноносцам удалось уйти, не смогли их никто остановить. И что с ними сталось впоследствии неизвестно. А подводные лодки ушли еще днём, их вообще никто не видел, когда они уходили. На этом пока закончился временный меньшевистский замысел против матросов и большевиков. И после этого меньшевики стали делать «чистку» всего аппарата: как военных, так и гражданских, окружающих всего города. По истечении трёх дневного срока в наши казармы пришли грузинское меньшевистское начальство и был устроен митинг во дворе наших казарм. Многие выступали, но большинство из них от грузинских меньшевиков. В конце этого митинга был установлен указ от грузинской меньшевистской республики. Указ этот гласил: «Все военнообязанные, оставшиеся на территории Грузинской республики, обязаны вступить на добровольном согласии в вверенные войска Грузинской республики. А кто не желает то по истечению 3-х суток могут покинуть территорию Грузинской республики и выехать за пределы России.
И многие оставшиеся солдаты изъявили свое согласие выехать за пределы Россию, на свою Родину, в том числе и мы изъявили свое согласие выехать на свою родину.
И в марте, числа 25-го 1918 года мы сдали всё что за нами числилось на склад, грузинским военным частям. После этого нам выдали, документы и деньги и все что нам было положено. А 26-го утром, мы покинули свои казармы и пошли, т.е. отвез наш кучер Махмуд прямо на пристань. Здесь стоял большой полувоенный пароход и все отъезжающие в него погружались, они все были военные. Наш пароход отчалил поздно ночью. Мы с товарищами Кулагиным и фельдфебелем Печюзиным залезли в трюм, там нам было тепло спать, хотя было и жестко, но зато тепло. Проснулись тогда, когда пароход зашёл в Поти рано утром. Но здесь на берег мы не выходили, пароход не долго стоял, а вскорости он отчалил. Итак наше морское путешествие продолжалось до города Туапсе. Проезжали мы все портовые города: Поти, Сочи, Гагры, Сухуми и Туапсе. И здесь мы, забрав все свои чемоданы и пожитки, высадились и направились на станцию, которая находилась недалеко от пристани.