Я попал в маршевый полк и направлен опять на турецкий фронт. Но на фронт я больше не попал. Когда наш маршевый полк прибыл в Новоросийск, мы высадились на следующий день. К вечеру наш батальон погружался на военный пароход. В шесть часов вечера наш пароход отчалил от берега. Вскоре наш пароход скрылся из виду от Новороссийска и мы очутились в открытом черном море. Мне было все интересно, так как я впервые за всю свою жизнь побывал на пароходе на Черном море. Особенно было интересно наблюдать во время ясную погоду во время восхода солнца. Утром я вставал рано еще до восхода солнца. Погода стояла тихая без ветерка, день был теплый и я облокотился на борт корабля и наблюдал над тихим морем как рыбы выпрыгивают из воды, а некоторые летят даже на близком расстоянии, огромные дельфины показывают свои жирные спины, чайки кружатся над морем и, тоже ловят себе добычу в море. На небе ни одного облачка не видно, а всё вокруг небо и вода куда ни посмотри, как будто и земли нет. Особенно красиво и даже как-то невероятно, когда из воды выходило солнце.
В два часа дня мы заметили в южной стороне стал вырисовываться горизонт гор, а затем ближе стали вырисовываться ясней, а потом с южно-западной стороны стал вырисовываться город Трапезунд,(это эллинский, греческий город, возникший благодаря греческой колонизации берегов Понта Эвксинского (Гостеприимного моря), называемого нами Черным морем. Он всегда был где-то на краю мира: и когда к нему с греческими наемниками спустился Ксенофонт, возвращавшийся в Элладу, и когда римские полководцы боролись с Митридатом Понтийским, и когда здесь был один из рубежей борьбы Византии с арабами, захватившими Закавказье. Это какой-то вечный край цивилизованного мира, последний рубеж, за которым уже дикость и суровость мира варварского)но ровно в четыре часа вечера мы стали отчаливать от парохода на шлюпках к пристани, пароход к пристани близко не подходил, потому, что около берега было мелко, а пароход был большого водоизмещения. Итак к вечеру мы были все выгружены на берег и строевым порядком направились на пересыльный пункт. И отсюда наш батальон стали рассеивать, в Трапезунде оставили 50 человек. А на другой день нас начали направлять вглубь, итак мы дошли до селения Джевезлик в 45 километров от Трапезунда. В этом селении в большинстве населения были греки. В этом селения я остался, был назначен младшим писарем в комендантской канцелярии. А комендантом здесь был капитан Светлов, он был ярым кадетом. Сын помещика, как-то он сам мне сказал в разговоре, и как то мы с ним скоро сдружились. Он на фронте совершенно нигде не был и ему со мной интересно было вести беседу на тему войны, потому, что я был Георгиевским кавалером и он очень восхищался моими орденами. Говорил мне: - «Такие кресты заслужить, батенька мой, не очень-то легко удаётся, ведб в большинстве ими за храбрость награждают, красный темяк на шашку или 1-ый или 2-ой степени Анны.
И после нашей короткой беседы, он ознакомил меня с нашей комендантской работой. Вскоре яосвоился с этой работой и обязанности стал выполнять хорошо. Работа на меня была возложена не трудная. Я составлял наряды и готовил списки людей для посылки их на работу: строить шоссейную работу и так далее. Здесь на этой дороге работали военнопленные, и большинстве работали вольнонаёмные греки, а также и наши солдаты. Они в основном трудились на заготовке лесоматериалов. Лес находился здесь же рядом. В очень большом количестве здесь были ель и сосна, но попадался и крупный орех. И местность здесь была в основном гористая и вся в зелени, куда ни окинешь взгляд.
Итак продолжалась моя работа, не трудная вскоре здесь я совсем освоился и ознакомился со всеми своими сослуживцами, а особенно со своим капитаном. Я часто с ним засиживался в его кабинете, т.е. в халупе, в свободное время, и он был любителем слушать мои рассказы, о моих похождениях на фронте. И он меня считал своим товарищем, и я привык к нему и не называл его Господин Капитан, а просто по имени и отчеству. А особенно он был заинтересован моим рассказом – как нас обезоруживали казаки в городе Грозном. Но и он мне рассказывал откуда он, где учился и как стал офицером. Оказывается отец его был крупным помещиком, и поэтому он не пошел на фронт, а работал по штабам.
Я здесь прослужил недолго, до декабря 1917 года, и попросил у него отпуск на родину на месяц. И он мне вправду в этом не отказал, и я не думал, чтобы он меня пустил. Но оказывается мне и тут посчастливилось. И я тут же стал собираться в отпуск и, числа 10 декабря я отправился в отпуск.