После этой неудачей пришло к нам пополнение, новые люди. И прошло не так много времени и мы стали готовиться к всеобщему наступлению. И в середине мая правильнее сказать 26 чила 1916 года мы пошли всем фронтом в наступление. С вечера мы начали готовиться и перед рассветом(ещё было темно), но мы как разведочная команда пошли вперед, перешли мост и растянулись в цепи и стали подходить вправо к сопке, турки были от нас сверху. Они видимо тоже опасались внезапного нашего подхода и производили одиночные выстрелы. А когда они почуяли или услышали, что что-то не так то стали освещать ракетами местность. С каждым выстрелом ракеты нам приходилось ложиться. Когда мы стали подыматься по склону вверх к нам стали подходить наши части. Начинался рассвет, турки усилили огонь. И в это время «загудела» наша артиллерия беспрерывным огнём, и мы стали обходить сопку и заглубляться в тыл неприятеля. И вот тут мы застали их врасплох. Наши части захватили ихний лагерь прямо в палатках, турки увидев что окружены, некоторые стали стрелять, но многие сдавались, а те что были на сопках так там и остались, позже и они спустились и сдались. Но мы не останавливаясь углубились дальше вглубь и ворвались в Фанзи. Где базировался их штаб, перебили посты и захватили всю их канцелярию, и даже генерала застали в нижнем белье, и сестер турецких на рукавах у них были перевязи - звезда с полумесяцем. Здесь же мы захватили богатые трофеи и много пленных. С этого дня началось наше наступление. Потери в людях с первого нашего наступления были уже незначительные. А неприятель сдавался в плен, мы приспособились наступать в основном в ночное время – во-первых потерь меньше, а во-вторых неприятель не выдерживал наших ночных атак. Как начинало темнеть, он переставал стрелять, сматывался и уходил вглубь своей страны. А днём они окапывались по хребту горы и вел беспорядочную стрельбу в нашем направлении, а мы в это время отдыхали на солнышке, а с наступлением начинали готовиться в наступление. Но за время нашего наступления, турки изучили наш приём, и стал давать о себе знать, что не спит. А с наступлением темноты начинал выпускать в нашу сторону ракеты и открывал беспорядочную перестрелку, а потом все же постепенно стрельба затихала и он снимался и уходил дальше вглубь. Итак продолжалось наше наступление до самого Эрдзерджана целых два с половиной месяца: июнь, июль и август. 23 августа был последний бой уже за Эрдзерджаном, а почему у нас продолжалось так медленно наступление, везде и всюду здесь были здесь сплошные горы, там только оленям бегать и, но не воевать, а волкам в одиночестве. А вот насчет волков так их там уйма, и каждую ночь только и слышно ихний вой вблизи нас, а днём их совершенно не видно. Куда-то они исчезают и уходят вглубь. Но под Эрзержаном, как видно турок укрепился заранее, хотел здесь нам дать отпор, здесь по правде нам было жарко. Турки здесь окопались как следует по несколько рядов, и все окопы сделал выходами в город. И притом местность здесь была лучше. Во-первых горы как то ниже стали, и попадаться стали равнины, а во вторых появилась зелень, леса появились, фруктовые деревья, тутовник белый крупный, абрикосы, виноград, а в особенности грецкий орех в очень большом количестве. Можно сказать первый дачный город нам встретился за весь наш поход. И все же как турок не сопротивлялся не смог выдержать нашего натиска, потому что здесь нам помогли английские танки и местность была поровнее местность, а в горах танки бездействовали, они все время по шоссейной дороге шли, а также появились самолеты, но совсем в малом количестве, как с нашей стороны, а также немецкие были самолеты и в основном разведочные, но бомбардировочных почти не было на турецком фронте.
Но притом в этом направлении стали появляться и болгарские части, пришли на помощь турецким частям, своим союзникам. Но здесь им и союзники не помогали. То здесь, то там по Эрзержаном началась артиллерийская перестрелка и продолжалась с утра и до позднего вечера, но пехота и каваллерия т.е. мы, готовились в ночное наступление. И 20 августа 1916 года ровно в 3 часа утра мы двинулись всем фронтом и в первую очередь с нашей стороны завязалась артиллерийская стрельба. Но мы как разведочная команда шли в первых рядах, а за нами шли уже пехотные цепи, а кавалерия шла где-то во фланге. Мне было как-то неудобно идти при мне был пулемёт, его приходилось вести вдвоем, и карабин мешает за плечами, но когда ещё турок не открывал огня. Идешь и думаешь вот сейчас срежет тебя пуля и конец твоей молодой жизни, но всё же идёшь и крепишься и отгоняешь эти мысли. И вот начались уже со стороны турок выбрасывать ракеты, начался свист пуль и разрывы снарядов, цепь залегла. Я поворачиваю пулемёт и начинаю очередями выпускать на неприятеля огневые точки. Стали делать перебежки, но я пристроился на хоботе пулемет и передвигая его вперед стрелял очередями, но когда я сыпал в турок очереди, в это время он прекращал огонь, но когда стали мы подходить на сближение, то уж тут пришлось мне усилить огонь и делать большие очереди. На мое счастья мой пулемёт работал лучше быть некуда, хотя и были задержки несложные, я их на ходу исправлял. Пулемёт мой стал сильно нагреваться от выстрелов, особенно нагревалась сильно вода в кожухе. Но когда слева раздалось дружное «Урааа!» тут уж наши поднялись и побежали вперёд. И тут уж мне пришлось прекратить огонь и тоже бежать с пулемётом вперед. Стало уже светать, наши заняли первый окоп и по ходу окопов стали преследовать отступающего неприятеля, а когда турок дрогнул, то оттуда ни возьмись появилась наша лихая кавалерия. В этот момент и ей нашлась работа. И так в десять часов был взят Эрзержан, захватили много пленных, среди турок были и болгары, а также были и убитые и раненые с обеих сторон, и захватили большое количество трофеев. И от Эрздзерана мы прошли вглубь на 35 километров. 25 августа 1916 года был последний бой в этом направлении, а дня через три нас сменили армянские части, вновь сформированные. Командиром у них был князь Андроник. А наши части пошли на формирования в Эрдзерджан и здесь наши потрепанные части стали пополнять новоприбывшими. Из наших бывших дружин стали формировать полки: 21, 22, 23, 24, полки Кавказской стрелковой дивизии, наш полк был 21, 6-й Стрелковой дивизии. А после формирования через 6 дней наша дивизия пошла на левый фланг под сахарную гору, но не доходя сахарной горы мы пересекли реку Аракс и пошли ущелье в северную сторону и километров через 70 от Эрдзерджана и от шоссейной дороге и здесь наша дивизия растянулась и держала фронт, но здесь у нас особых инциндентов не происходило, были мелкие перестрелки с курдами. И тут, можно сказать, мы передохнули. И пришлось нам здесь простоять без движения на одном месте до декабря месяца, а потом нас перекинули в другое направление ближе к Сахарной горе, и пошел наш переход в зимних условиях на подъём в горы. И шли мы цельные сутки. Снег здесь был очень глубокий, и дошли мы до селения Морополан. И здесь мы остановились, а вокруг нас окружали снежные горы. И в этой стороне мы не могли обнаружить и признаков неприятеля и приходилось нам делать глубокую разведку, и вся наша разведка была безрезультатна не могли обнаружить неприятеля. Итак мы простояли в селении Морополан до февраля 1917 года. Когда до нас стали доходить слухи не основательные, о якобы отречении нашего царя Николая и эти известия скрывали и держали в строгом секрете, не оглашали среди солдат. Но как говорит русская пословица «шила в мешке не утаишь», и вот, нам здесь пришлось последнее время переживать. Очень трудно, во-первых, дороги были занесены снегом, доставка продуктов на вьюнах была невозможна. И пришлось нам здесь здорово поголодать, какие лошади были, всех поели, люди стали заболевать и выбывать из строя. И тут же вскорости нас сменили Пластунские казачьи полки, а наши полки пошли на отдых в Маманатум, и вот тут по дороге мы узнаём новость – об отречении царя от престола.