— Приём в Академию будет длиться всю каду, — просвещал девушек их сопровождающий. — Но всё равно в самый последний момент, как и всегда, возникнет столпотворение из желающих поступить. Почему все желающие учиться прибывают в самый распоследний момент для ректора извечный вопрос, не имеющий ответа.
Рикки, драк саламандр, адепт третьего курса кристы стихийной магии боевой дразы (специальность стихийник, факультет боевиков) уже давно крутился вокруг Елизаветы, и был частым гостем в их коттедже. Вот и сейчас согласился стать их провожающим на испытания, ибо, куда идти девушки не знали. Впрочем, он был не единственный такой «крутящийся», но в отличие от прочих Виолетта для него не была невидимкой, и он с ней хотя бы здоровался, да и на вопросы, возникающие у девушки, отвечал без презрительной брезгливости на лице. Однако, и равной девушку он тоже не воспринимал. Впрочем, Рикки его называла только Лиза, сама же лета почтительно обращалась к нему как к дер Шиодар.
Благодаря не сдержанной на язык избранной, об их с Летой статусе знали все вокруг, вот и отношение демонстрировали соответствующее. К избранной кем-то и для чего-то там с пиететом, придыханием и почтительностью. Причём: кем избранная и для чего никто не знал, а те, кто, возможно, были в курсе молчали, аки партизаны на допросе в гестапо. Впрочем, к таким знающим, скорее всего, относился только ректор данного учебного заведения, а прочим такие подробности ни к чему. С ректором же девушки ещё ни разу не виделись — повода не имелось. Самих девушек, в частности Елизавету, как известно, тоже в известность её миссии не поставили, но само понятие «Избранная» (обязательно с большой буквы, ага) открывало многие двери и подкидывало девушкам те знакомства, которых при прочих данных они бы не имели.
Как вот это их знакомство с Рикки. Точнее Риккандро ола Шиодар. Наследник герцога — это не Виолеттенего полёта птичка. Точнее не герцога, а ркана.
Насколько разобралась Лета в рангах и титулованиях местной аристократии: аркан — правитель, ркан, что-то типа князя или герцога, кун — граф, рок — виконт и кор — барон. Все они имели приставку к фамилиям «ола». Мещане (горожане), в основном зажиточные, мастеровые, торговцы и фабриканты — приставку «унд» и то, только потому, что они тоже могли проследить свой род на энное количество колен вглубь вех и имели родовое имя, сиречь фамилию. Ну а прочие — «лон». И получалось так, что девушки-пришелицы, хоть и имели фамилии, но не имели родовых корней именно в этом мире и по статусу стояли где-то на самой грани между «унд» и «лон». И если бы не статус «Избранной» у Лизы, то…
Опять же разговор идёт именно о том, что открытые двери и знакомства для избранной, а Лета — это так… Неопределённый придаток к оной избранной. Поэтому и относились к ней… В основном никак. Не замечали её, а если и замечали, то прекрасно знали, что она чернорабочей на кухне трудится, «оправдывая» своё почти «лонское» положение, вот и отношение у богатых и знатных отпрысков (менее статусных поклонников уже сама избранная не привечала) к ней было соответствующее — как к прислуге. И это в лучшем случае.
Со временем и отношение к девушке у самой Елизаветы поменялось. В худшую сторону. Если по первости она держалась за неё как за соотечественницу, то через некоторое время в её поведении тоже стали проскальзывать господские замашки. Подай, принеси, убери. Пару кад назад они даже поругаться по этому поводу умудрились. Лета впервые показала, что она не со всем молча соглашается и у неё тоже имеются зубки.
— Я тебе не прислуга! Надо тебе постирать вещи, сама и стирай. Или отнеси в местную прачечную, заплатив пару арков. Есть хочешь не в столовой, сходи в лавку, купи продукты, приготовь и ешь! Не безрукая, чай.
Лета уже получила свои первые заработанные каны, всё что осталось за вычетом долга, что образовался за ней после покупок необходимых вещей на складе. За обучение с неё пока ничего не сняли, так как и обучения как такового ещё пока не случилось. Сейчас она в АМиВ присутствовала скорее именно как вольнонаёмный рабочий, а не адепт на подработке. Поэтому на руках у неё осталась довольно приличная сумма. Сравнить, конечно, пока ей было не с чем, но если жить с умом, а не транжирить на хотелки то, возможно, ещё и что-то останется в копилку. С местными ценами Лета уже разобралась. Крыша над головой есть, питание тоже предоставлено аж трёх разовое. Но расходы ещё предвидятся, а последующие поступления будут и того меньше ибо с них начнут вычитать оплату обучения.
Лизке, про себя Лета называла блондинку именно так, тоже выдали первые «подъёмные» на житье-бытиё в этом мире. В полновесной мере, без каких-либо вычетов, а ведь затаривались на складе вместе. Ну, да не суть… Так что деньги у той на оплату услуг прачечной имелись. Если казённое имущество (например, постельные принадлежности, с магической печатью принадлежности АМиВ) там стиралось-чистилось бесплатно, то прочие личные вещи, за отдельную плату. Не великую, но всё же плату. Лета посчитала, что справится с чисткой и глажкой своих вещей сама. Как говорили на родине: копейка рубль бережёт. В её случае арк бережёт кан. А вот Лиза вдруг потребовала от неё услуг прачки, да ещё и за просто так, просто потому что Лета и так работает в академии чернорабочей. Прислугой. Вот и мнилось ей, что теперь и её Лета обязана обслуживать, как на духу.
— Если я и взяла на себя обязанности по уборке нашего жилища — это не значит, что я и тебя обслуживать буду. Просто я сама не желаю жить в свинарнике.
Как и съём отдельного коттеджа услуги личных горничных и прочих слуг тут не возбранялись, но оплачивались из собственного кармана адепта. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. А служащие, такие как Лета, обслуживали именно нужды Академии, а не личные прихоти богатеньких адептов. И плату за работу получали именно из казны академии.
Магия, конечно, сильно помогала, но в первые дни, пока Лета не освоила простейшие бытовые манипуляции, которым её научили на кухне, приходилось работать исключительно ручками. Бытовую технику типа посудомойки, стиральной машинки и пылесоса, тут заменяли артефакты, но работали они на магической тяге и для их использования тоже нужен был определённый навык, потому что эти артефакты ни единым разом не напоминали Лете привычного вида девайсы.
Например, тот же пылесос. Тут вместо него выступал некий анигилятор: матово чернильный шар диаметром около десяти сантиметров слегка приплюснутый у основания для устойчивости, который при запуске выстреливал некими лучами во все стороны, под воздействием которых на всех открытых поверхностях аннигилировались любые частицы размером до пяти миллиметров в заданном радиусе воздействия. Просто исчезали. Совсем.
Впрочем, размер аннигилируемых частиц можно было перенастроить. Радиус же воздействия зависел от модели артефакта и силы вложенного самозаряжающегося заклинания. Но самый большой размер частиц, на который мог воздействовать этот анигилятор, не превышал трёх сантиметров в диаметре и, самое главное, никак не воздействовал на живые объекты. Где-то на таких же принципах работали и артефакты посудомоечного и постирочного направления. И да, вот эта тонкость, если не хотите безвозвратно потерять какой-либо кулон, который попадает под размеры аннигилируемых частиц, просто заранее убирайте его хотя бы в стол, ибо, как уже сказано, частицы аннигилируются на открытых пространствах, сквозь стены и прочие препятствия, более крупные, чем указано в настройках, лучи не проникают.
Лиза уборкой себя не утруждала и в какой-то момент приняла то, что Лета наводит порядок в их жилище как само собой разумеющееся явление. А то, что Лизе, как избранной, выделили для проживания целый коттедж, ещё не означало, что и прислугу ей тоже выделят, как и упомянутые артефакты. Всё-таки всем поблажкам и плюшкам тоже имеется определённый предел. В конце концов Лизе «подъёмные» тоже выделили.
Артефакты есть. Но, чтобы ими воспользоваться, их нужно было банально купить. А стоили они… Для «дохода» Леты — дорого. А вот самого заклинания анигиляции её новые «подружки» не знали и не умели выполнять. Не учились они в Академии для того, чтобы знать. И вообще этот набор бытовых магических действий, которому они научили Лету, был их потолком в магическом искусстве, так как магия в них проснулась слабая и ни на что более не годная. Единственная, кто учился в академии, была Янга, да только та сказала, что это заклинание не по её специализации, и она его не только ещё не проходила, но и не будет. Если только в качестве дополнительного знания. Но даже для этого нужно иметь пропуск в специальный отдел библиотеки, который выдают адептам не ранее пятого курса, а она только на втором.
Именно поэтому Лета убиралась тряпками и самодельными швабрами, руководя ими магическими пассами, используя магию воздушной и водной стихий. Так же стирала, сушила и гладила свои вещи. Пока что ими, но она надеялась, что при обучении в АМиВ когда-нибудь узнает и то самое заклинание аннигиляции, которое используется в артефактах. Ей, как она надеялась, в будущем успешной магине незачем были артефакты, которые изобрели для того, чтобы ими могли воспользоваться не имеющие способностей разумные.
Увы — это были не «таргио» с «эванеско» известные ей по знаменитой семитомной книжке, хотя воздействие похожее. О да, она попыталась их сотворить, но что тут и говорить, если мир «Гарри Поттера» всё же был выдуманной фантазией, а тот мир, в котором она сейчас проживала был более, чем реальным и магия в нём работала по иным принципам. Взять хотя бы тот факт, что волшебные палочки тут не использовались совсем. А те же заклинания «таргио» и «эванеско» помимо вербалики, подразумевали ещё и какой-то пас палочкой. Наверное. В этом же мире, даже непроизвольные пассы руками, которые она совершала, применяя магию, были, скорее, психологической помощью для её личного восприятия, нежели необходимым для волшебства действием.
— Но… — Елизавета реально изумилась на то, что всегда помалкивающая Лета вдруг огрызнулась, она не ожидала отпора и считала, что приказывать в своем праве, ведь Лета — прислуга, как ни посмотри. — Даже, если я отнесу свои вещи в прачечную, то их всё равно стирать будешь ты, так зачем…
— Ты правда не понимаешь? — воззрилась на неё Лета. — Во-первых — их стирать буду не я, это в мой круг обязанностей не входит. За прачку другие ответственные имеются. Во-вторых — даже там это делают не за бесплатно, чего требуешь от меня ты. Если согласна заплатить мне по установленным расценкам я, так и быть, рассмотрю возможность тебе в этом помочь, но не гарантирую положительного ответа. У меня, знаешь ли, и без этого приработка дел по горло. Отдыхать тоже когда-то надо. В-третьих — рано или поздно и с тебя потребуют плату за своё привилегированное положение и твоё: «не хочу, не буду» — их не остановит. Так что на твоём месте я все же бы подумала о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
«И поменьше пользовалась бы дарованными привилегиями, кабы долг потом неподъёмным не оказался» — закончила девушка про себя, но вслух этого не сказала, всё же надо надеется, что Лиза взрослая девушка и должна давать отчёт своим поступкам. Хотя…
С тех пор между ними словно кошка пробежала, но они вынуждены были терпеть вынужденное соседство. И та и другая с нетерпением ждали, когда же им возможно будет разъехаться. Точнее, одна, избранная, так и останется жить в коттедже, а вторая переселится в крыло академического общежития, как только документально получит статус адепта АМиВ.
И вот этот момент настал. Сегодня, после того, как они пройдут отборочные испытания и получат значки адептов, то Лета тут же переедет в общагу.
— Ну и зачем и нам тогда спешить? — лениво спросила Елизавета своего ухажёра.
В этот раз ей против обыкновения пришлось встать аж на четыре агали раньше привычного, чтобы отправится на испытания.
— Сегодня только первый день успели бы ещё… Тем более мы тут на территории Академии. Могли бы и в любой другой день…
Лета фыркнула. Ну, да. Головушка то после вчерашних возлияний бо-бо. А время… Не сказать чтобы сильно раннее, полдень уж не за горами. Впрочем, девушка не сомневалась, что и в любой другой день для Лизы прохождение испытаний и последующее обучение было бы из разряда: на фиг оно мне надо именно сейчас? И, как в том риторическом для ректора вопросе, приползла бы сдавать экзамены в самый распоследний момент. Если бы вообще пошла.
Ну, Лизка пусть как хочет, а ей не терпелось получить официальный статус адепта, а потому она без возражений шла за этой парочкой, отставая на пару шагов, чтобы не маячить перед раздраконенной «ранней» побудкой Лизкой. Ну, её в пень. Вот сейчас пройдут испытания и, дай Мать, окажутся не только в разных концах территории АМиВ, но и группы у них тоже будут разные. Вот уж кто-кто, а Лиза, по мнению Леты, точно ничему учиться тут не собиралась. Она же Избранная! Ей все должны, а она никому ничего не должна. Так что учиться, как и после учёбы применять свои умения и навыки, особенно в контексте «как заработать на жизнь насущную», она не собиралась. Есть у неё способности, нет способностей, а постигать новое и менять свой привычный ночно-барный-тусовочно-вечериночный-безалаберно-ничего-не-делательный образ жизни девушка точно не собиралась.
Странная.
Как стало известно Лете из их первоначальных разговоров, ещё когда их отношения были нормальными, Елизавета — представитель типичной мажористой молодёжи. Дочка богатеньких и влиятельных родителей: бровки домиком, губки бантиком, все интересы которой это свою попку, накачанную в дорогущем фитнес-зале в инстаграмме каждый день постить.
И ведь ничему жизнь не учит. Как об стену горох.
Попала-то Елизавета сюда не по собственной воле. И это Лета сейчас не про принудительный телепорт, а про то, как девица вообще так далеко от берега, да ещё и жертвой дельфиньего азарта оказалась. Катались они ночью со своей компанией таких же бездельников, детишек власть имущих, на яхте. Естественно алкоголь, кальян и ещё кое-что позапретнее рекой и горками. И была в этой компании девушка не совсем из привычного для Лизы круга. Из тех, что попроще, но не в качестве обслуги вечеринки, а в качестве девушки одного из ночных тусовщиков.
Лиза этого не рассказывала прямо, но по оговоркам и заминкам Лете не стоило особого труда догадаться, что весь тот вечер девушки-мажорки, участвующие в вечеринке травили бедняжку-скромняжку, а Лиза больше всех. Иначе с чего бы именно она попала под месть? Скромняжка скромняжкой, а терпеть издевательства та не стала и в какой-то момент отключившаяся от реальности, посредством кальяна (ага, кальяна, ну-ну Лета в это верит, как на духу) Лиза очнулась уже на надувном матрасе в открытом море, а с борта удаляющейся яхты на неё с усмешкой смотрела эта самая скромняжка и издевательски помахивала на прощанье ручкой.
Крики о помощи и вопли…
-… Ты за это заплатишь!!!
… канули в пустоту, заглушённые не только расстоянием, шумом двигателей яхты, но и собственно громкой музыкой, продолжающей идти своим чередом вечеринки, на её палубе. Прочие взывания о помощи тоже никто не слышал, слишком они были далеко. Через какое-то время замёрзшая, охрипшая и уставшая Лиза вырубилась на своём плавсредстве, но ненадолго. На рассвете оказалось, что берег хоть и не рукой подать, но вполне себе виден, осталось только до него догрести. И Лиза гребла что есть сил. А там пошли уже и Лете известные подробности: дельфины, приплывшая на помощь Лета и портал.
Пока Лета предавалась своим флешбекам и размышляла над ситуацией, Риккандро искоса взглянул на Елизавету и снова уставился вперёд по ходу их движения.
— Не лучше ли сейчас, пока нет толкучки… — попытался он объяснить то, что для Леты было и так ясно.
— Сам сказал, толкучки не будет и дальше, пока совсем уж не припрёт.
— Вета, — Лета видя, что сопровождающий уже собирается повернуть вспять, чтобы то ли угодить Лизе, то ли избавить себя от её недовольного бурчания, поспешила вмешаться, — мы уже почти пришли. Сейчас нас распределят, РАССЕЛЯТ, — сделала она акцент на последнем слове, Лиза тоже мечтала разъехаться, ну не комильфо ей было жить в одном доме с «замарашкой», — И будет тебе кайф без моего постоянного присутствия рядом.
Лиза хмуро окинула её взглядом.
— Уговорила, — фыркнула она. — Только ради этого стоит со всем этим покончить как можно раньше.
И немного приободрившись и просветлев лицом, подтолкнула Рикки в ту сторону, куда они и так шли. Тот облегчённо вздохнул. И нет, Виолетте не показалось. Похоже, что данный индивид «крутился» возле Елизаветы совсем не по собственному желанию. А уж про прохождение испытаний в первый же день набора в АМиВ… Понятное дело, что ради них двоих никто специально приёмную комиссию собирать не собирался, какой бы избранной Лиза не была. А вот распределить их при первой же возможности, то есть в самый первый день — это было бы вполне логично, как по мнению Леты. Хотя бы для того, чтобы знать к чему готовиться непосредственно на занятиях в работе с избранной. Так что тут сюрпризов лично для Леты не имелось. А вот то, что дер Шиодару скорее всего приказали доставить избранницу на эти испытания, под соусом добровольного сопровождения…
Это было интересно.
Лета не скрываясь, по-новому осмотрела этого статного и, что греха таить, красивого не в меру саламандра. Благо тот смотрел или вперёд, или на избранницу, да и Лета шла позади них. Стоило догадаться, что без присмотра их не оставят. Хотя сам куратор с последней их встречи более не показывался им на глаза. Ну и правильно, если есть на кого свалить оттягивающие плечи обязанности, зачем себе в этом отказывать?
Ещё минут (ене, Лета, ЕНЕ, привыкни ты уже!) через десять они вошли в огромнее створки огромного же ангара, заставленного-заваленного всяким, на первый взгляд, хламом.
— Ну, вот. Пришли, — неопределённо взмахнул рукой саламандр.
— Пришли? — удивилась Лиза. — А где?..
— Вы тут осмотритесь пока, — перебил её драк, — а я схожу, предупрежу куратора, что первые желающие пройти испытания уже пришли.
И Шиодар спешно ретировался из ангара.
Девушки в недоумение переглянулись между собой, у Лизы, аж сонное выражение из глаз пропало, а после стали рассматривать помещение, куда их привёл Риккандро.
Пожав плечами, Лета медленно двинулась вдоль стеллажей, рассматривая вещи, которые на них лежали и увлеклась. Здесь было как в музее. Какие-то кубки, свитки, картинки, статуэтки, мечи, кинжалы, миниатюрные макеты каких-то механизмов, книги, ткани, зеркала. Проще рассказать, что там чего-то нет, чем перечислить то, что есть. Да и то… Лета подозревала, что если хорошо покопаться, то можно найти и то, чего нет.
В какой-то момент, когда она залипла на решении какой-то логической задачки, по типу картинок-загадок со времён СССР, мол, вот вам картинка расскажите, что тут произошло, её отвлёк недовольный фырк от Лизы, которая так и осталась стоять на входе.
— И это приём в академию? Как-то не так я себе это представляла.
Виолетта оглянулась на избранницу. Та опять фыркнула, брезгливо смахнула пыль с какого-то пуфика и уселась нога за ногу. Лета пожала плечами и снова углубилась в решение задачки. Ей тоже было невдомёк, что и они тут делают, и почему нет никого из приёмной комиссии, но со своим уставом, да в чужой монастырь, как говориться. Так же понимала, что приём в МАГИЧЕСКУЮ академию должен отличаться от сдачи экзаменов в любой из известных ей университетов-институтов на Земле. Учитывая, что адепты, как правило, приходят практически нулёвками… То есть не умеют магичить от слова «совсем», хоть и живут в магическом мире, то требовать от них исполнения каких-либо заклинаний — это верх издевательства.
И да. Несмотря на то, что мир магический и практически каждый живущий в нём имеет эту самую магическую силу, как уже сказано, не каждый может стать магом. Сама природа хранит население от магии младенцев неразумных. Способность манипулировать магией просыпается у всех в разном возрасте, но всегда после совершеннолетия, которое у каждой из проживающих в этом мире рас разное. До этого возраста даже в семьях потомственных магов учить ребёнка магическим манипуляциям — бестолку.
Нюансы, конечно, имеются. Так перевёртыши, как и драки, и игни могут оборачиваться с самого рождения, а это тоже проявление магии. Но это их природная особенность. Да, она связана с магией, но при этом использовать прочие магические манипуляции, например, создавать файрболлы или ледяные копья — они не могут. Они интуитивно используют магию для оборота в то или иной облик, но как-то иначе использовать эту энергию не могут.
Девушка вписала, приделанным к интерактивной панели, стилом ответ на загадку и пошла бродить по ангару дальше. Уже не обращая внимания на Лизу. Где-то глубоко внутри она уже поняла, что испытания начались и сейчас где-то там, кто-то там, внимательно наблюдает за их действиями: оценивая, прикидывая и, короче, делая выводы. Так она залипла ещё около стеллажа со свитками, где были описаны различные магические манипуляции. Даже попробовала то, что там было описано.
В наличии у себя магии она уже не сомневалась — каждый день (оборот, Лета, О-бо-рот!) чай магичила на кухне, да и «дома» тем арсеналом заклинаний, которым наспех обучили её сотоварки. А вот получится ли что-то иное? В свитке, который она раскрыла, был описан принцип первичной трансфигурации.
— Хогвартс, здравствуй! Я иду к тебе, — тихонько похихикала девушка, прочитав заголовок и увидев там вот эту самую «трансфигурацию». — Итак. Первичная трансфигурация — это изменение формы предмета посредством магического воздействия без изменения его сути. То есть камень остаётся камнем, даже, если я сделаю из него статуэтку. Хм…
Она оглянулась и подхватила с соседнего стеллажа камень. Самый обычный камень, на её дилетантский взгляд — гранит вроде. Снова заглянула в свиток.
— … материал… воображение… чётко представить конечный результат… направленный поток из расчёта: три кИта энергии на меру веса…
Она подкинула камень в руке.
— Грамм двести будет, то есть по-местному две иры…
«Киты», «иры» — эта терминология для неё уже не была тёмным лесом. И что такое «кит» энергии и как его направлять она уже знала и умела. Сосредоточилась, почувствовала внутри себя потоки магии, в её воображении камень в её руке превратился в изящную статуэтку ирбиса. А что? Гранит светлый, с мелкими тёмными вкраплениями, как раз подходит для комуфляжного окраса этих горных кошек. Да и вообще Лета кошек любила. Собак тоже, но кошек больше. Как только картинка чётко зафиксировалась перед мысленным взором, она направила свои магические потоки через руку, держащую камень, строго дозированным лучом. Почувствовала, что камень в руках на пару мгновений стал мягким, словно пластилин, и снова затвердел, но форма его уже была другая.
— Есть!
Лета с восторгом рассматривала небольшую статуэтку в своей руке.
Кабинет, где заседает приёмная комиссия.
— Что скажите, деры? — ректор откинулся в своём монументальном кресле и сложил руки домиком, когда кончики пальцев касались друг друга, а локти упирались в подлокотники.
— Разочарован, — вздохнул один из тех, кто посредством объёмной иллюзионной проекции наблюдал за тем, что происходило в зале испытаний. — И, думаю, все здесь присутствующие тоже.
Члены комиссии согласно загудели, но продолжали посматривать на проекцию.
— Нет, вторая дерина вполне достойно справляется с испытаниями, но это и так было понятно, — снова заговорил предыдущий ответчик. — Не зря же и у неё Дар был открытым и потенциал высоким. Тут пока без сюрпризов. А вот избранница не радует.
— Согласен, — присоединился к нему ещё один член приёмной комиссии. — Неужели чары завлекательности выдохлись?
Приёмный зал АМиВ был настроен таким образом, что чары пробуждали в адепте интерес именно к тем предметам и занятиям, которые ему и в самом деле интересны. Так, например, Виолетта Акулова спокойно прошла мимо разнообразного оружия, лишь на пару ене задержавшись перед хищным блеском того, что на Земле бы назвали японской катаной. Чуть дольше задержалась у стенда с интерактивными логическими задачками, и даже решила парочку из них, что примечательно, правильно решила. Прошла мимо стендов с травами и чучелками зверей. Постояла около стенда с колбами и ретортами, но трогать ничего не стала. Надолго застряла у стеллажа с книгами и свитками. И вот тут проявила большую активность. Читала и что-то пробовала колдовать. Но свитки с трактатами о целительстве только просматривала и откладывала.
В какой-то момент, когда члены комиссии уже, можно сказать определились с направлением обучения данной адептки, она с тоской окинула взглядом стеллаж с книгами и свитками и отправилась дальше. Значит, ещё не всё, что ей интересно, она в этом зале нашла и может статься, что дальше по ходу дела она найдёт более привлекающее её по судьбе занятие.
И это нормально. Именно так работают чары на этом зале. В конце концов, адепт зависает над тем, во что он погружается с головой и как минимум агали занимается не отвлекаясь ни на что другое. Так и выявляется его склонности и проводится распределение, по решению комиссии.
Часто бывает так, что адепты, особенно из потомственных магических семей, приезжают в полной уверенности в какую дразу и крист они распределятся, ибо мысли не имеют заниматься чем-то иным, а получается все с точностью наоборот. С другой стороны, как правило, отточенные поколениями умения и навыки не проходят даром и дети следуют по стопам родителей.
А вот избранница богини разочаровывала сейчас не только педагогический коллектив, которому в любом случае её придётся распределять и обучать, но и членов правящей семьи Аркана Саломандр, уже почти половину агали просидев на оном месте со скучающим видом.
На предположение своего подчинённого о недействительности чар ректор сжал губы в неодобрительную ниточку.
— Не мелите чушь, дер Виодар, — сухо отбрил ректор, а потом ехидно выплюнул, — Если вы сомневаетесь в действенности чар, то вы сейчас вы сомневаетесь в собственных силах. Или это не вы намедни вечером контролировали установку данных чар над залом?
Вот уже не первый десяток кругов ола Виодар пытался сковырнуть ректора с его трона, дабы самому угнездись туда свою задницу. Увы, но избавиться от этой занозы пока не представлялось возможным. На головную боль ректора, ола Виодар обладал одним из наивысших магических рангов, а с другими в АМиВ на должность преподавателя было не попасть, и был так же прекрасным специалистом не только в собственном деле, но и замечательно справлялся с ролью преподавателя. Последнее постоянно подтверждалось высокими оценками в табелях адептов, и оценки эти были не завышены, как могло бы показаться на первый взгляд, а являлись непосредственно результатами успешной деятельности ола Виодара.
Дер Виодар тоже сжал губы, принимая камень в свой огород, а потому промолчал.
— О, у нас намечается, что-то интересное, — оживлённо воскликнул один из преподавателей, который не отвлекался от наблюдения за будущими адептками на разборки ректора и его «вечного» соперника.
Ангар по прохождению испытаний
Оторвавшись от стеллажа со свитками и книгами, девушка подумала, что библиотека в академии всегда есть и этого добра там навалом, здесь же ещё много чего интересного может быть и это ей может в чём-то ещё зачтется, ведь испытание идёт, прошла дальше по проходу.
Где-то подспудно к этому моменту она уже начала понимать логику данного тестирования. Но больше ничего особо для неё интересного она не обнаружила. Чуть постояла у стенда с ретортами, колбами и всяческими реактивами, но прошла мимо. В своё время ей нравилась химия, как таковая, но особых успехов в этой области она не достигла. Имеется в виду именно школьная программа, так как больше с этим явлением она больше нигде по жизни не сталкивалась. Ну, если не считать химических реакций на кухне: соду там погасить, воду для супа посолить. Даже самогон не гнала, и вино домашнее не бодяжила.
На очередном повороте она наткнулась на весьма странный стеллаж. Здесь не было каких-либо предметов и хлама, всё пространство ниш было заполнено странной почти прозрачной субстанцией. Лета ткнула в неё пальцем, та задрожала, как желе. Такой же упругой эта субстанция была и на ощупь — желе, только не липкое. Девушка отщипнула кусочек, тот легко отделился. Приставила его в не успевшей «зарасти» выемке на общем «теле» субстанции и кусочек влился в неё, как родной, не оставив и следа от «дыры».
— Хм, а это для чего? Что таким образом можно тестировать в будущих адептах?
И Лета с горящими азартом и магией глазами, да-да, глаза её в этот момент аж светились магией, принялась проводить дальнейшие эксперименты с этой непонятной субстанцией. Она сама не заметила, как все остальные мысли отошли на второй и даже третий план, и очнулась только тогда, когда на её плечо опустилась рука подошедшей к ней Лизы.
— Что это ты тут за безобразие творишь? Смотри, как нужно!
И нисколько не сомневаясь, Лиза погрузила свою руку в субстанцию, безжалостно оторвала кусок и слепила из него нечто, напоминающее огромный брильянт, а потом, тот вдруг засиял-засверкал всеми своими гранями и вот уже на ладошке Лизы, действительно сияет прозрачный идеально ограненный «розой» камень, правда, меньший по сравнению с тем, что слепила Лиза, раз этак в двадцать, если не в сорок. Но по каратам приблизительно на три-четыре потянет. Лета бросила взгляд на небольшое пространство стеллажа, куда она, пребывая, видимо в трансе, складывала свои поделки.
Мда, ну что сказать, по сравнению с тем, что сотворила избранная, то, что все это время «творила» она — действительно безобразие. Какие-то кривоватые фигурки, мастерства достойные уровня первого-второго класса. Когда школьник делает поделку на выставку сам, а не его родители. Девушка взяла в руки одну из своих поделок и осмотрела её более пристально. Интересно было то, что они ничем не напоминали тот материал, из которого она их, собственно, слепила, то есть ту самую желеобразную почти прозрачную субстанцию. Материал этих «штучек» скорее напоминал… Глину, наверное. Пока она мягкая — лепится, а потом керамику сушат и обжигают и та теряет свои эластичные свойства. Вот и её кривоватые фигурки напоминали именно уже готовые, но ещё не обожженные в печи поделки.
Лета не успела обдумать мелькнувшую мысль о вдруг появившемся «материале» не только на её поделках, но и на Лизином бриллианте, как девушки услышали голос своего куратора:
— Отлично, дерины, тестирование пройдено. Вы обе зачислены в друзу бытовой магии, в кристу творцов.
— Бытовик? — скривилась Лиза.
Очевидно она тоже почитывала фентези романы, а там эта направленность магии, как правило, не являлась чем-то крутым и элитным, скорее все обстояло с точностью до наоборот.
— Именно, — рассверкался улыбкой куратор. — Одно из самых престижных направлений в нашем учебном заведении. Пройдёмте, в кабинет и до конца оформим ваше поступление в АМиВ.
Дворец Аркана Саломандр, кабинет аркана.
— Отец, ты уверен, что я должен жениться на этой дерине? — спросил кормунд своего венценосного родителя. — За те, без малого, пару кварт, что я с ней знаком я не заметил больших отличий избранницы богини от прочих представительниц придворного созвездия. Всех и интересов: тряпки, драгоценности и развлечения. Такая же пустышка, как и прочие.
— Её дело не науку продвигать, а детей-наследников тебе рожать, — фыркнул аркан, хотя тоже был разочарован данным фактом, всё же на роль будущей соправительницы сына он тоже бы предпочёл более здравомыслящую особу.
— Не скажи, отец, — подхватил его невысказанную мысль сын. — С обычной девицей благородных кровей можно просто заключить светский брак, права в котором у корунды будут весьма ограничены, а с избранной богиня настаивает на равноправном божественном союзе. Напомнить тебе, почему арканы прошлого перестали заключать такие союзы?
— Не стоит, сын. Я, конечно, в летах, но не настолько стар, чтобы не помнить совершённые предками ошибки. Именно поэтому дерину киере и направил на адаптацию в академию. У нас, тебя, есть время до окончания ею академического курса, чтобы принять судьбоносное для аркана саломандр решение: женишься ли ты на этой девушке или нет. И это будет только и только твоё решение…
— А вот ответ перед Богиней за непослушание будет нести весь народ драков, — вздохнул кормунд. — Ты знаешь, что я «решу», отец.
Кордраанд III Огнезарный покинул своё место за массивным столом и встал у эркерного окна, разглядывая великолепный сад за этим окном, сложив по старой привычке руки за спиной в замок. Тяжко вздохнул, и снова обратился к сыну.
— У тебя будет пять лет на то, чтобы попытаться повлиять на её мировоззрение, сын. Кормунд тоже покинул своё кресло, в котором он до этого сидел и так же, как отец встал с противоположной стороны эркера, скопировав отцовскую позу, чем проявил поразительное внешнее сходство со своим родителем. И если не знать, что аркану уже исполнилось двести пятьдесят вех, а его сыну только пять с хвостиком, то их, скорее, можно было бы признать братьями-близнецами, а не отцом и сыном.
— Проще сказать, чем сделать, отец, — выдохнул в сторону сада, а не обращаясь к отцу, принц. — Я с ней уже успел пообщаться, даже не представляю, чем на неё можно повлиять. Для наших звёздных модниц играет роль хотя бы наш авторитет: аркана и кормунда (наследника), для избранной же таких авторитетов нет вовсе. Скорее, наоборот. Насколько я уже успел узнать её характер, мы, как правитель и наследник, не только не авторитет, но и те, кто обязан ей всем и вся… — жёстко усмехнулся Румаандир Огнезарный.
Аркан повернулся лицом к сыну и тот невольно вздрогнул: глаза отца покрылись ледяной коркой, что ничего хорошего не сулило. Нет не ему, наследнику, а той, что уже пару кварт показывает свой не самый привлекательный характер.
— Не захочет по-хорошему, у нас найдётся управа для строптивицы. Но это на самый крайний, случай, сын, — корка растаяла, и глаза снова зажглись теплом и любовью к своему единственному сыну. — Ты всё же постарайся.