Глава 3. А поутру они проснулись…


Андрей Чернов и Никодим Хвойный



— Как она могла уйти и не разбудить нас? — Дек, он же Никодим Хвойный, растерянно взлохматил свою и без того растрёпанную со сна короткую стрижку. — Как, Рей, ка-а-ак мы этого не почувствовали?

Черноволосый и черноглазый Андрей Чернов, он же Рей, усмехнулся и, сложив руки на груди, безучастным взглядом уставился в окно своего кабинета в ночном клубе «Золотое Логово». На улице смотреть было не на что. Разве что снег опять летел крупными пушистыми хлопьями, укутывая дома и посаженные вдоль улиц деревья, тянущиеся в хмурое небо голыми ветками по случаю зимнего времени, в белую шубу.

— Мне и самому это интересно, Дек, — всё же выдохнул он, оборачиваясь к другу… нет, больше!

Брату. Пусть не по крови, но по духу. Афган вместе прошли. Чечню. Обе компании. Ближе Дека, у него только его, Дека, родители да младшая, не много ни мало на целых восемь десятков лет младшая, сестрёнка. Своих родителей Андрей потерял уже давно, ещё в имперские времена. До революции бродяжничал, а там новорождённые Советы дали стартовый толчок к становлению. Если стайным и коренным оборотням ситуация в стране была, что называется, по-барабану, то ему, одиночке и по сути чужаку на этой земле… Собственно да, в красную армию и подался. Вторую мировую тоже под пулями пробегал. А вот Афган и Чечню, он «отвоёвывал» под личиной своего собственного наследника. Как и сейчас по документам для Государства он является, смешно сказать, собственным внуком.

Ну, типа принято у них в семье наследника называть в честь отца Андреем. Вот и живёт уже на свете третье поколение Андреев Черновых, а на самом деле это один и тот же человек. Так и со всеми оборотнями. У Дека такая же петрушка с документами.

И он ни сколько не сомневался, что и у Дека к нему похожие отношения, хотя тот и был старше него на пару десятков лет. Да и с чего бы им быть другими, если именно Дек после Афгана забрал раненного в последнем для них бою товарища в свою стаю, и именно его родители стали ему родными? Впрочем, для оборотней, коими они оба являлись — это не имело особого значения. Если ваша жизнь может продлиться до трёхсот лет, то пара десятилетий уже не могут сыграть глобальной роли. Тем более, что познакомились они, как раз в Афгане в самом начале компании в 1979 году и оба на тот момент уже были взрослыми и состоявшимися мужчинами.

Оборотнями, если быть точнее.

— Но признаюсь честно, этой ночью она меня измотала не по-детски. У меня такого отвязного секса даже с нашими самочками в период гона не случалось, — полные губы Рея тронула улыбка, а взгляд затуманился от воспоминаний безумств этой ночи. — И не скажешь, что невинная была.

Факт девственности их ночного приключения ни для одного из них секретом не был. Слишком чистый, без других примесей, у неё был индивидуальный запах. Так что во время того самого, позаботились, чтобы их девочка не почувствовала дискомфорта и боли: взяли всё на себя. Они такое могут, особенно, если…

— Она… — начал Дек.

— Наша пара, — согласно закончил тот. — Истинная.

Они это знали и так, не зря же оба наградили её некими украшениями на шейке. Просто… Знать и признать это вслух, как утверждение случившегося факта.

И именно потому, что она оказалась человеком, им пришлось пробуждать её звериное начало, а это выматывает. И не просто сильно, а порой до потери сознания. Что и произошло, и позволило девушке ненадолго выскользнуть из их загребущих лап.

Не на долго, потому что охота уже началась, пусть она даже не догадывается об этом.

В глазах обоих полыхнул огонь азарта и предвкушения.

Охранник клуба уже своё «фи» от начальства получил, за то, что выпустил девушку и даже не поинтересовался её адресом, который она в такси назвала. Они хоть и оборотни, но искать кого-то по запаху в этих каменных джунглях пропахших газом и прочими выхлопами — невозможно.

Впрочем, особо сильно они его ругать не стали — мало ли. От Рея до сегодняшнего утра и не по одной выходили. Хозяин изволит развлекаться, не монах всё же! Да и происходит всё на основе взаимного согласия, так что не так уж и виноват охранник, который привычно помог девушке покинуть клуб на рассвете. Он же не мог знать, что эта — особенная! Этот секьюрити был не из оборотней — обычный человек. Оборотень бы сразу распознал интересное, и не отпустил. Препроводил бы обратно в кабинет.

Но именно в этот день Рей «пожалел» своих мальчиков. Не любят они толпы пьяных — звереют. И если в обычные дни все не так мрачно, клуб, конечно, завсегда полон и толпы всё равно имеются, но в корпоративные дни… В общем, в такие дни на смены выставляются только охранники-люди. И этот момент тоже сыграл роковую роль.

Но теперь все другие девушки в прошлом. И для Рея, и для Дека. Трисамы для оборотней их вида не редкость. Причём именно «гарем» формируется из самцов у одной самочки.

Они оба были ирбисами. Снежными барсами. И если Никодим был типичным представителем этого семейства кошачьего племени, то Андрей… Своеобразным альбиносом. Он был полностью чёрен, а вот пятна сияли серебром. За что в своё время его род и получил фамилию Черновы.

Эта черта имеет свои корни в их далёком-далёком прошлом. Да если и сейчас посмотреть на дворовых котеек во время «свадьбы», то не редкостью станет картина, когда на одну кошку запрыгивают несколько кошаков. Да и рожают кошечки (исключение породистые, которых на специальные случки водят) котят в одном помёте не от одного самца, а от нескольких. Вот откуда-то отсюда и берёт свое начало тип семейного построения — гарем. А уж от вида зверя зависит его наполнение: самцами или самочками. Да, да не просто так в восточных странах распространены «традиционные», привычные обычным людям, гаремы. Там ведь балом правят львы. А каково построение прайда у этих гривастых кошек? И оборотни там, в большинстве своём из львиного семейства.

Впрочем, эволюция — она такая эволюция. И сейчас процентов семьдесят пар от общего количества оборотней того или иного вида оказываются именно парами, если они истинные, конечно. Двадцать семь процентов создают в конечном итоге трисам (триаду), и только три процента подвержены тому риску, что они станут частью квартета, квинтета и так далее, по нарастающей. Опять же, если вы проживаете на Европейской части континента. А вот Азия и часть Америки, в этом отношении фору ещё и ОАЭ выдаст. Там вообще такие клубки встретить можно, что только за голову хвататься.


— Ладно, — Рей хлопнул ладонями по столу, который стал невольным свидетелем и подручным средством их первого единения с их же истинной. — Не так страшен чёрт, как его малюют. Я её поведение могу понять. Мы же ничего ей не успели объяснить…

— Да я как её учуял, у меня крышу враз снесло, — Дек откинулся на спинку той самой софы, что так же была их «помощницей» прошлой ночью.

Впрочем, они-то с Реем и проснулись на ней утром, только вот их пары уже не было с ними.

— Я заметил, — Рей пальцами, как граблями прочесал свои лохмы ото лба к затылку. — У меня, кстати, тоже.

— Не мудрено. Столько лет ждать и уже потерять надежду…

— Мда-а-а… Набросились, как голодные, даже именем не поинтересовались. И вот что она могла подумать при таком раскладе?

Рей снова прочесал свою гриву и потянулся к графину с родниковой водой.

— И мне налей… Что это приключение на одну ночь? — риторически спросил Дек, принимая высокий стакан из рук уже не просто названного брата, а реального члена его собственной семьи, раз уж между ними теперь связующим звеном стала их единственная — одна на двоих.

— Именно, — кивнул Рей. — А уж про её самочувствие и говорить не хочется, точно искать повторения не будет. Это ночью мы её боль на себя забирали. Дальше бы забирали, если бы не проспали своё счастье, а теперь…

— Перестройка пойдёт полным ходом и это будет… Мда-а-а. Я успел там полизать да подлечить, но…

Оборотнем, конечно, их девочка не станет, но кое-какие изменения на клеточном и генном уровне получит. В частности увеличение срока собственной человеческой жизни. Как раз ровно на столько…

— А ведь мы могли бы это и предположить сами. Давно уже…

Дек задумчиво закусил губу, определённо думая в том же направлении, что и Рей.

— Наши находят своих половинок среди своих в период максимум от становления половозрелости и до пятидесяти, а вот те, кому на роду написано получить в истинные людей…

— Только за половину своей оборотничьей жизни, — договорил Рей и залпом осушил стакан с водой. — Так сказать, для равновесия. И умерли они в один день, — процитировал он слащавую концовку всех сказок. — Мы ещё не на половине, — хитрый взгляд на брата.

— Но я так уже точно, — усмехнулся Дек.

И это тоже был факт. Если оборотень оказывался связанным с человеком, то происходило это именно за гранью половины отмеренного пути. В этом случае оборотень мог выбирать: проводить ту процедуру, что они не задумываясь, на одних инстинктах сделали ночью, или оставить всё как есть. Потому что сроки жизни таких половинок будут примерно равны. Да, после того, что они проделали, люди могли прожить дольше стандартных семидесяти лет. Этак до ста тридцати- ста пятидесяти точно, но… Основное значение этой процедуры, будем называть это так, — это возможность иметь со своей половиной общих детей — оборотней. Нет, дети у оборотней и людей и так могут быть, но только людьми. А вот, чтобы в таком союзе рождались оборотни…

Кстати говоря, ритуал-то ещё не полностью закончен. Для полного окончания им ещё предстоит взять свою половинку в животной форме. Но это нужно делать после уже завершения начавшихся перестроек организма девушки. А своих ферментов они не пожалели. От души накачали девушку. И через сперму и через брачную метку, во время установления которой они впрыскивали этот самый фермент прямо в кровь девушки через свои клыки. А она этого даже не заметила.

В дверь кабинета послышался стук.

— Войдите! — гаркнул Рей, хотя видеть никого не хотелось.

Не сегодня, когда у него вдруг обнаружились дела, куда важнее даже бизнеса, на который он убил последние двадцать лет.



Ефросиния Загородская


— Мя-а-ау-у! — пробилось сквозь сонную вату требовательное от кота.

Собственно, этот наглый котяра и есть тот якорь ради которого девушка всегда возвращалась домой. С гулянки, с пьянки в каком бы виде ни была, но знала, что дома находится живое существо, которое требуется обиходить и накормить. Так бы она с той софы и не встала, пока парни сами бы не прогнали. Ну, не прогнали бы, наверное, но вежливо выставили — это точно. А чего тут думать-то? Приключение на одну ночь, оно и есть приключение на одну ночь.

Зато како-о-о-е-е-е! М-м-м-м!

Только вот сейчас у неё всё тело болит, даже пошевелиться больно, не то чтобы встать и накормить это исчадье ада.

— Мя-а-а-а-у-у! — и лапой по лицу с закрытыми глазами.

— Сейчас, Тушкан, встану, о-о-ох-х, погоди малясь, — отмахнулась она от наглой лапы, а голос-то сорвала: хрипит, скрипит и основательно першит и дёргает.

Однако, кот не только не отстал, но ещё и на голову забрался всей своей не маленькой тушкенцией. За что, собственно в своё время и получил кличку — Тушка. Девушка привычно столкнула его, и тот короной вокруг улёгся.

Вот же! Лишилась девственности, ага. И сразу за все года без секса поквиталась. И нет бы одного, кого выбрать, так ей обоих кавалеров подавай.

Между бедер дерёт не по-детски, задница… Ага, эти и туда забрались. На какой это было заход? Не, не вспомнит она, даже под дулом пистолета не вспомнит. Много этих заходов было. И каждый раз её доводили до исступления и крика. Хорошо, хоть от наслаждения, а не боли. Только просила: ещё, ещё, резче, сильнее. Никогда такой разнузданной не была, даже под действием алкоголя, о чём свидетельствует её сохранившаяся до сих пор девственность.

Упс. Уже отсутствует. Мда.

Кстати, интересный вопрос: пока она там с ними кувыркалась, всё было тип-топ и хоть бы хны. Ни боли, ни дискомфорта. А ведь должно было быть. Должно и никто её в обратном не убедит. А не было. Даже, когда она ещё затемно из-под этих двух терминаторов выбиралась, да до дома добиралась не было. Зато сейчас, всё отливается полной мерой. Хорошо, ещё, что впереди достаточно длинные выходные. Аж вплоть до четвёртого января.


Да, уж, как начальство умудрилось, но факт остаётся фактом: корпоратив был устроен в последний рабочий день-вечер, да ещё и в самом престижном клубе «Золотое логово», куда очередь на «погулять» коллективом расписана на полгода вперёд. А после уже и праздники. Собственно, если она не проспала пару-тройку дней, то сейчас должно быть тридцать первое декабря. Новогодняя ночь на носу, а она с постели встать не может. А могла и проспать, судя по недовольству котяры. Голодный, бедняжка.

Впрочем, какая разница? Если она и так именно так собиралась проводить праздники. У себя никого принимать не хотелось, куда-то или к кому-то идти, тем более. Родители далеко, она их только в большие «каникулы», именуемые отпуском навещает, а если ещё и в поход отправится, то и того всего на день-два «забежит». Сами они, родители, уже давно из городка обратно в деревню перебрались, ещё бабуля жива была. Там и живут вместе со старшим братом и его семьёй. Ферму ведут.

Надо встать. Надо встать, принять душ. Надо встать, принять душ и накормить эту наглую сволочь.

Пушистый хвост лёг под её носом на самые губы. И ладно бы просто лёг, так нет — эта тушка им ещё и недовольную дробь выбивает. А это не то, что бы больно. Но хлёстко получается. Так что вставать надо.

О-о-о-х-х.

— Ай!

Вырвалось вслух, когда она попыталась принять сидячее положение. Поясницу прошило молнией.

— Ш-ш-ш… Да уж оторвалась, так оторвалась, мать его итить. Или, точнее «их»? Мать их итить? У-у-у, что ж так плохо-то?!

— Да потерпи, ты! — фыркнула она на Тушкана, который тоже спрыгнул с подушки на пол и стал нервно покусывать её за пятки. — Тебе полезно поголодать, вишь, отъелся, любой мейн-кун позавидует твоим размерам. Ох, ж ты Ё-о-о!

В этот момент ей всё же удалось принять вертикальное положение и уставиться в зеркальную дверцу шкафа, стоявшего прямо на против кровати.

— Во разукрасили! Не, это не терминаторы, а вампиры какие-то.

Она осторожно провела по «ожерелью» кроваво багровых синяков, что опоясывали её шею и отростками спускались на плечи. Действительно, смотрелось как ожерелье. Экзотическое. Впрочем, остальное тельце тоже было всё в пятнышках: побольше, поменьше, не суть. Но эти отметины всё же располагались не так креативненько, словно специально выкусывали, а более хаосно. На бёдрах сохранилась и кровь и сперма. Её ночью было много.

— О-о-ох! Мы ж не предохранялись ничем!

Нет, заразиться дурной болезнь она не опасалась. Как-то не подходило это к двум её нечаянным партнёрам, один из которых, как она сейчас понимает, скорее всего, был хозяином этого самого клуба. Только вот, который из них? Синеглазый красавчик, или черноглазый демон искуситель? А кто бы ещё их провёл в святая-святых — рабочий кабинет, где они предавались необузданному разврату? Вряд ли рядовые работники клуба, а тем более случайные посетители, смогли бы им так вольготно пользоваться в своих целях.

«Рей, где ключи?» — всплыло в голове.

Значит, Рей. Черноглазый.

Кабинет она успела рассмотреть, пока собиралась. Свет зажгла, а эти даже не шелохнулись. Умотала она их — есть, чем гордиться. Ха!

Потрескавшиеся и опухшие губы в отражении расползлись в самодовольную улыбку.

— Ой, больно. Чёрт! Ай, будет, что будет. Ребёнка хотела? Авось и залетела!

И, шкрябая босыми ступнями, что старушка тапочками, поплелась, держась стеночки, в ванную комнату.

_________________________
Немного о героях.

Ефросиния Дармидонтовна Загородская. Возраст без малого 30 лет, год рождения 1990-й.

Никодим Жданович Хвойный. Оборотень. Животное — ирбис. Возраст 138 лет. Год рождения 1882-й.

Андрей Никифорович Чернов. Оборотень. Животное — чёрный ирбис. Возраст 120 лет. Год рождения 1900-й.

Поскольку оборотни из-за своей метаморфической сущности имеют довольно гибкую психику, то о старинном воспитании и консерватизме, или косности мышления, обычной для пожилых людей речи идти не может. Парни идут в ногу со временем, так что и ведут себя на представляемый официальный по документам возраст. В данное время их официальный возраст: Андрей, он же Рей — 37 лет, Никодим, Дек — 43 года.