Пролог

Азкабан, ночь с 30 на 31 июля 1998 год.

     Посреди штормующего холодного, даже не смотря на летний период, северного моря одинокой скалой возвышался остров. А на острове этом острым зубом торчала знаменитая на весь магический мир тюрьма для магов-преступников – Азкабан. Тут было всегда холодно и туманно. Холодно из-за широт, в которых расположен остров, а туманно… Не сказать, чтобы туман в этих широтах был постоянным явлением, но в данном месте – да, потому что тюрьму Азкабан охраняли потусторонние сущности – дементоры. Сама их природа приносила в мир холод, туман и ощущение близкой смерти.

     Магглы, простые люди не имеющие Дара Магии, их видеть не могли, но вот ощущать их приближение очень даже. Как и любого привидения. Ведь привидения – это тоже частичка Смерти, задержавшаяся в на грани этого мира по какой-то причудливой прихоти.

     Днём эти страшные стражи патрулировали вокруг острова и в самой крепости на верхних этажах, там, где были сосредоточенны камеры для тех преступников, что совершили незначительные правонарушения и получили, так же незначительные сроки наказания. А ночью… Ночью они спускались на нижние уровни, которые находились глубоко под землёй и частично даже под толщей морских вод. Туда, где находились камеры для особо опасных преступников, осужденных за самые жестокие преступления, связанные с убийством людей, на долгие годы, а то и на пожизненное. И это было вдвойне страшнее, потому что, если с верхних уровней дементоры уходили хотя бы ночью, позволяя измученным арестантам хоть немного передохнуть и восполнить свои душевные силы, то на этих уровнях дементоры находились практически круглосуточно.

      В одной из таких камер под номером 666 сейчас и трудился в поте лица один из таких осуждённых. Ему был присвоен списочный номер 666 58. Символично, правда? Впрочем, в нумерации арестантов имелась своя своеобразная логика. Номер, начинающийся с трёх шестёрок, указывал на то, что арестант – смертник. Приговорён к самой страшной казни, которая только может быть – Поцелуй Дементора. Казни, которая не предполагает последующего перерождения души, так как эта самая душа становится пищей для этого демона и развоплощается из бытия и Круга перерождений. Ну, а 58 – это собственно порядковый номер.

     Так вот глухой и тёмной ночью с 30 на 31 июля 1998 года, данный узник под номером 666 58 вёл весьма бурную и активную деятельность. Казнь была назначена на полдень 31-го, и у него оставалось не более 12-ти часов на то, чтобы её избежать. Пусть умереть, но на своих условиях.

     Дементоры уже с неделю как не доставляли узнику никакого беспокойства. Почему? Перегорел. Выгорел. Душевно уже умер. А впрочем…

     Дементоры питаются светлыми воспоминаниями (*), радостными чувствами, повергая своих доноров в страх, душевную боль, отчаяние, когда они лишаются всего светлого и хорошего. У узника за номером 66658 этих воспоминаний, как и не было.

     У него не было счастливого детства: сколько он себя помнит, там были боль побоев, голод, и частенько холод ночёвок под крыльцом дома, словно он шелудивый приблудный пёс. Потом пришло письмо-приглашение в сказку. Только сказка оказалась страшной. В результате светлых и весёлых воспоминаний о шести проведённых в сказке годах собралось едва ли с десяток. Да и те всё больше приходились на первые три года проживания в этой сказке. Дальше становилось только страшнее и всё более не весело. А уж последний седьмой год…

    Всё то светлое, радостное и лёгкое, что успел накопить узник за свои 18 прожитых лет, дементоры уничтожили ещё только за первые дни пребывания в камере. Потом принялись и за серость воспоминаний обычных будней, которые прошли… Никак. Не оставив о себе ни хорошего, ни плохого. Они просто были. Но дементоры скушали и это. Последнюю неделю перед тем, как его оставили в покое… Узник уже даже не понимал, что они пытаются у него ещё забрать: у него больше не было ничего, кроме вот этого воспоминания, самого первого, которое всплывает в его памяти при приближении этих летающих лохмотьев: кричащая мама и яркая зелёная вспышка убивающего заклятья. Оказалось, было. Ещё как было. Твари из бездны, Мордредовы выродки, вытащили на поверхность его сознания всё. Абсолютно всё!

     И что было, что он сам помнил, и чего вроде как не было. По крайней мере он этого не помнил. Но вот они же были! Дементоры крайне настойчиво показали ему, что это есть. Эти воспоминания не могут быть плодом его фантазии, хотя бы потому, что плодом фантазии Дементоры питаться не могут, они питаются реальными эмоциями, чувствами. А это значит…

      А что это значит?

     С того момента, как и это дементоры из него высосали и отстали от опустошённой души, потому как никаких светлых и сильных эмоций узник уже просто не мог испытывать, а то, что вытащили из его памяти дементоры радостным ни в коей мере не было, чтобы их привлечь… У него появилось время на раздумья. Примерно дней десять, до Казни. И узник этим воспользовался.

      Впрочем, а что ещё ему оставалось делать в таких условиях, как не анализировать всё это? Всё, что произошло с ним за его пока ещё не полные 18 лет. В том, числе и то, что было ранее заблокировано. По некоему злому умыслу.

Ретроспектива

Азкабан 23 июля 1998 года.

    Сегодня, впервые с того момента, как он оказался в этом ужасном месте его абсолютно не тронули крики матери, звучавшие в голове. Стало всё равно. Это больше не трогало душу, не заставляло кричать, и уж, тем более, падать в обморок. Безразличие. Апатия. Серость. И тишина. Мертвенная тишина, нарушаемая всего лишь шумом, разбивающихся о скалы волн Северного моря, и мерной капелью срывающегося с каменного потолка конденсата влаги, что разбивался о такой же каменный пол, а потом просачивался в щели между кладкой и продолжал свой путь дальше вниз.

    Мертвенная не потому, что звукоизоляция камер хорошая, а потому, что на этом этаже остался только один заключённый, все остальные, что составляли ему несчастливую компанию, в этом месте уже давно покинули эту мрачную юдоль. Нет, не вышли на свободу и не отправились к своим родным и близким. Они все отправились на корм дементорам, так как все были Пожирателями Смерти или Упивающимися Смертью (как ни назови, смысл не меняется – приспешниками Тёмного Лорда) и в последней битве их всех и повязали, сразу после смерти Того-Кого-Нельзя-Называть. С ними не церемонились: пойман на месте битвы, имеешь метку – Поцелуй.

    Но узник за номером 66658 об этом не знал. Пока у него ещё были «соседи», он сам был в полном неадеквате, чтобы хоть что-то соображать, как и все «новосельцы» данного места, а когда… Точнее, вот сегодня, пришёл-таки, наконец, в себя – «соседей» уже не было. Сейчас на этом уровне камер кроме него самого никого больше не было.

    И вот сегодня…

    Его больше не трогает даже это воспоминание. Не вызывает никаких чувств: ни отчаяния, ни боли, ни уж, тем более, радости. Дементоры пришли: где-то на задворках своего сознания он услышал невнятный крик, но… Ничего, кроме, пустоты и безразличия не почувствовал. Ему стало абсолютно всё равно.

    На двери в камеру звякнула щеколда. Небольшая дверца-окошко с небольшим то ли подоконником, то ли подставкой-столиком, отворилась и в камеру грубо, расплескав половину содержимого, была втолкнута тарелка с баландой, что заменяла тут пищу. Кормили узника раз в сутки.

    - Жри давай! – из-за двери раздался хриплый, полный ненависти голос стражника. – Недолго нам осталось тебя тут содержать!

    Ну, да. Приговор у узника был таким же, что и у остальных на этом уровне – Поцелуй дементора. Но… Приурочить его казнь решили к весьма символической дате. Казнь должна была состояться 31 июля 1998 года. В День Рожденье Мальчика-Который-Выжил. В день рожденье Героя магического мира. Того, кто, наконец-то, избавил этот магический мир от угрозы Того-Кого-Нельзя-Называть.

    Ведь нет ничего символичнее, чтобы Убийца, новый Тёмный Лорд этого века умер в тот самый день, когда он родился 18 лет назад.   
    Ибо по номером 66658 камеры номер 666, в списках Департамента Магического Правопорядка значился никто иной как…

    Гарри Поттер.

Азкабан, 25 июля 1998 года.

    С тех самых пор, как дементоры прекратили действовать на его психику, у Гарри появилось достаточно времени, чтобы провести анализ собственной жизни и понять…

    - О, Мерлин! Какой же я осёл! И даже хуже! Головастик жабы пупырчатой, которому все что и было нужно – это еда, да сон. Поспали, теперь можно и поесть. Поели, теперь можно и поспасть, - ехидно прокомментировал он все свои желания и устремления известной фразой из одной маггловской сказки «Дюймовочка». – Вот именно так, и никак иначе.

    А что ещё можно сказать про мальчика, а после и парня, который вместо того, чтобы усиленно познавать, изучать тот мир, куда ему «посчастливилось» попасть, как это делала всё та же Гермиона, он только жрал-спал-да-приключения-на-задницу-свою-искал? И всё это вместо того, чтобы изучать законы магического мира, да саму магию. Вот что он сейчас может? А ни-че-го! Просто потому, что палочку у него отобрали и сломали ещё на суде. А ведь беспалочковая магия есть и он был не однократно свидетелем такого феномена. Да, даже, если бы и умел её применять? Что из того весьма скудного арсенала, что он изучил, точнее ему в голову практически вбила настырная подруга, может пригодится ему в данной ситуации? А опять же – ни-че-го! Если только бомбардой дверь шибануть или стену. Но стену он вряд ли проломит, а дверь… Так там не только дементоры, там ещё и стражи из людей-магов обретаются. Один против, как минимум десятка? Он не выстоит.

    Если только не начнёт, оправдывая свой приговор, Авадами направо и налево кидаться.

    Да и не умеет он беспалочково, а времени на тренировки уже не осталось. Совсем.

    Крёстный сбежал при помощи своей аниформы. А что он знает про анимагию сам? Вот только то и знает, что это умение волшебника превращаться в животное. Но ни разу, даже с тех пор, как познакомился с Сириусом, так и не заинтересовался всерьёз этой магией. Ну, анимаг, крёстный. Ну, отец тоже был анимагом. Ну, здорово. А самому научиться? Да пофиг! Зачем? Тут с Фредом и Джорджем гораздо прикольнее испытывать забастовочные завтраки, да фейерверки в коридорах школы запускать!

    Теперь вот сидит и локти себе кусает, потому что даже с чего начать не имеет никакого представления.

    Парень с силой вцепился в свои грязные, а потому в кои-то веки повисшие сосульками и прилипшие к черепушке, волосы. Пару раз дёрнул себя за пряди, в коих, то там, то сям проглядывало серебро ранней седины. Но эта боль заметного облегчения не принесла. Парень от бессилья откинулся на холодную стену камеры и уже затылком пару раз долбанулся о камни.

    В последний раз он так хорошо приложился затылком об стенку, что провалился в беспамятство и не заметил, как к его камере снова начали проявлять интерес дементоры. Ещё бы такой всплеск эмоций! Хотя окраска этих эмоций далеко не положительная, скорее горькая, как полынь.

    А когда пришёл в себя, то вдруг почувствовал токи магии и слабый запах железа. Проведя ладонью по саднившему затылку, а потом поднеся пальца к глазам, он даже в тусклом свете единственного факела и  своими слепыми глазами (очки разбились ещё при задержании, а потом их никто, естественно, не «репарил») смог разглядеть кровь.

    Безумная улыбка исказила черты лица. А потом и хохот разнёсся по пустым коридорам.

    - Врёшь! Не возьмёшь! Не дамся! Хотите моей смерти? Будет вам моя смерть, но на моих условиях!

    Среди скопища «забытых» до поры до времени воспоминаний было кое-что, что сейчас ему очень даже поможет. Вот только проводить тот кровный ритуал нужно в знаковую дату. А что может быть значимее, чем собственный день рождения? Он же день Казни? Должно прокатить! Тем более, что День рождения начнётся ровно с первой секунды первого ночи 31 июля, а Казнь назначили на полдень. Чтобы светло и все желающие, кто явится мог всё хорошенько рассмотреть. Что ж не думали, не гадали, а Гарри Поттеру фору дали.

    А пока…

    Пока у него ещё есть время на подготовку. А так же медитацию и тщательную проработку того воспоминания.

Конец ретроспективы.

Азкабан, первый час ночи 31 июля 1998 года.

    Раз. Два. Три. Четыре. Пять…

    Машинально отсчитывал капли Гарри Поттер, узник знаменитой тюрьмы для волшебников-преступников – Азкабан.

    Раз. Два. Три. Четыре. Пять…

    Мерно капали тяжёлые капли солёной морской воды, просачиваясь сквозь мелкие микро трещины в кладке, и разбивались о каменный пол камеры. И снова просачивались сквозь трещины в кладке пола, чтобы уйти на уровень ниже.

    Раз. Два. Три. Четыре. Пять…

    Так же мерно капали капли крови с прокушенного зубами запястья, прямо в центр гектограммы, которую всё так же нарисовали всё той же кровью.

    Девяносто восемь. Девяносто девять. Сто…

    Пора.

    - Мать всего сущего. Магия! К тебе взываю…

Азкабан, 11 часов дня, 31 июля 1998 года.

    Стражники, пришедшие в количестве боевого десятка, чтобы конвоировать опасного преступника, заключённого под номером 66658, известного так же под именованиями: Тёмного Лорда, Гарри Джеймса Поттера к месту его казни, со скрипом ржавого ключа открыли дверь камеры под номером 666.

    Вскинув палочки на боевую изготовку, авроры ворвались внутрь. Только вот всё, что они смогли там застать – это мумифицированный скелет. И только рваньё, в которое он был одет, да бирка на запястье, говорило о том, что это и есть искомый узник под номером 66658.

________________________________

(*)Дементоры питаются светлыми воспоминаниями, вызывающими радость… У меня на этот феномен есть свой собственный взгляд. Думаю те, кто читал мои прежние фанфики уже на этот «взгляд» наталкивались и понимают, что я имею в виду, но Герой пока, что ещё только недоучившийся мальчишка, который знает то, что ему сказал, когда обучали вызывать «Патронус» Римус. Так что пока что всё по канону.