Руки дрожали, в глазах от напряжения стоял туман.
       - Спокойнее, - словно сквозь вату донёсся голос наставника, - два коротких вдоха, один длинный выдох. Как продышишься, сделаешь упражнение ещё раз. Я бы тебя так не гонял, но времени, как вижу, осталось мало.
       Эугерний сам раскладывал колоду на три или четыре кучки, имитируя игроков, сам же делал ходы, оставляя карты закрытыми. А Кати раз за разом должна была читать, где какие масти и какого достоинства, объяснять почему сделан такой ход и к чему он может привести.
       После крошечного перерыва, мастер завязал ей глаза, и она продолжала попытки увидеть то, что невозможно просмотреть обычным зрением.
       - Неплохо, - он одобрительно улыбнулся.
       - Не понимаю, откуда в нашей семье взялся магический талант? - Катрина быстренько плеснула в лицо ледяной водой, чтобы снять красноту век. - Вроде бы в аристократических семьях не рождаются с даром.
       - Ещё как рождаются, - хмыкнул старик. - Просто считается неприличным, особенно для девушки, владеть таким искусством. Мужчине - куда не шло, ещё может пригодиться, а для женщин оставили только талант разбираться в травах и немного бытовой.
       - Но у нас в роду магов нет, - девушка наморщила лоб, пытаясь вспомнить всю имеющуюся родословную.
       - Магов - нет, - согласился Эугерний. - Твой дар, точнее все твои способности от прабабки, я справки навёл. Редкое такое сочетание вкуса и видения, потому и передаётся только по женской линии, да ещё и не в каждом поколении. Неплохо бы и дальше развивать, но в этом я тебе не помощник, не моя стезя.
       - Я её никогда не видела, - смутилась Кати. - Да и в семье о ней не особенно упоминалось.
       - Не принято, вот и не упоминалось, - садовник прищурился, проверяя заточенное лезвие. - У меня сведения верные, источники надёжные. Вот от неё-то ты и унаследовала. А сейчас иди, время уже позднее.
       Девушка глянула в окно, и в самом деле стемнело, за окном слышались торопливые шаги. Только она поднялась со стула, как в приоткрытую дверь заглянула сеньера Смилле.
       - Это неприлично, столько времени находиться наедине с мужчиной!
       Директриса нервничала, подозревая, что разговоры о растениях являются лишь отговоркой, а на самом деле воспитанница крутит шашни с кем-то из обслуги.
       Увиденное целительным бальзамом пролилось на сердце, которое ощутимо прихватило из-за опасений. Её величество предпочитала фрейлин нетронутых, девственниц, чтобы преподнести их как редкость кому-то из значительных гостей, или предложить собственным сыновьям для развлечения и отдыха. Разумеется, она предварительно вела беседы с каждой, чтобы выяснить всю подноготную возможной фаворитки, её стремление к почестям, интерес к деньгам и нарядам, есть ли желание нравиться всем без разбору.
       Если в новом пополнении вдруг появлялась не девственница, то скандал получался величайший, который мог ей стоить и места, а то и свободы.
       - Простите, сеньера, - Кати старательно разгладила листы в альбоме, - я забыла о времени. Надеюсь, что сиятельной королеве понравятся разговоры о цветах и деревьях.
       По правде, Смилле сама толком не знала, что может понравиться супруге правителя, а что - нет. Она со всей старательностью выполняла возложенные на неё обязательства, получая соответствующее жалованье за верность и старание. Ну раз воспитанница обдумывает, как можно расположить к себе правящую семью, так это только плюс.
       Она больше ругаться не стала, просто указала на дверь.
       Кати сложила альбом, кивнула старику, который и не подумал подниматься с насиженного места, и вышла вслед за директрисой.
       - Мне не нравятся подобные посещения и беседы, - осторожно попыталась начать разговор сеньера Смилле. - Молодой девушке не стоит оставаться с мужчиной наедине, пусть даже он и почтенного возраста.
       - Ах, простите, сеньера, - Кати шла немного позади и кланяться, как было положено при подобных ответах, не собиралась. Не хватало в темноте зацепиться за какую-нибудь кочку и сломать себе ногу. А может и в самом деле сломать? - Я хотела как лучше, пыталась найти подобающие темы для разговора в светском обществе. Или вы меня отправляете куда-нибудь в провинцию? Может, я зря затеяла такую тщательную подготовку?
       Споткнулась как раз директриса, даже не пытаясь скрыть заминку в выдаче ответа.
       - Нет, ты едешь во дворец. Весь нынешний выпуск поступает в распоряжение её величества.
       - Её королевское величество увеличивает свиту? - донельзя натурально удивилась девушка. Темнота помогала, скрывая истинное выражение лица, а то привычная улыбка стала больше походить на оскал.
       - Э-э-э, - замялась директриса, - нет, она подбирает фрейлин для своей младшей дочери. У неё через неделю второе совершеннолетие и выход в свет, как полноправной наследницы. У каждой принцессы своя собственная свита.
       Это правило их заставили учить назубок, и оно касалось не только детей царствующих особ, но и всех дворян. До второго совершеннолетия, наступающего через три года после первого, ни один ребёнок не имел права официально носить наследный титул, с этого же возраста назначалось определённое содержание, которое могло расходоваться на благотворительность. Сами будущие фрейлины достигали нужного возраста в стенах школы, чтобы потом не могли предъявить претензий, что какое-то решение было принято без их ведома и согласия. Конечно же, условного согласия, поскольку девушек никто и никогда не спрашивал.
       - Чудесная перспектива, - процедила сквозь зубы Кати. - Пристроиться в сопровождение принцессы - предел моих мечтаний.
       "Точнее кошмаров", - добавила она про себя.
       Смилле не ответила, ускорив шаг и больше не желая продолжать опасный разговор.
       
       Четыре дня пролетели как один. Утро, ледяная вода, бесчисленные поклоны, уроки этикета, танцы и прочие репетиции. И оценивающие взгляды руководства школы, снова и снова примеряющие на воспитанниц будущие роли.
       Улыбка на губах Катрины застыла намертво, не отодрать, будто заледенела. Она уже не рисковала вылезать с каверзными вопросами, большей частью отмалчивалась, чтобы не навлекать директорского недовольства. В библиотеке всё-таки удалось найти свод законов и правил, относящихся ко двору. Она штудировала его снова и снова, стараясь запомнить каждое слово. Особенно одно правило - фрейлина может принимать подарки только от своего жениха, супруга или за выполненное важное поручение. "Поручение" можно было трактовать как угодно, и этот момент нравился меньше всего.
       - Кати, сегодня отъезд! - соседка по спальне восторженно закружилась по комнате. - Нам предоставят два экипажа, ехать недолго, с одной ночёвкой в дорожной гостинице. Сопровождающая - госпожа Фатиана.
       - Угу, - угрюмо согласилась Катрина, - всю дорогу будем слушать нотации, наставления и выученный наизусть прозаический сборник моралей.
       - Так, может, мы и не попадём с ней в одну карету, - Нарайя всегда мечтала о лучшем, иногда уж слишком отрываясь от реальности.
       - Интересно, куда сундуки распихают? - черноволосая Аннелия задумчиво перебирала вещи. - Нас восемь, сундуков - восемь, четыре сундука на одну карету получается многовато.
       - Два сундука, - в спальню вошла директриса. - Будьте любезны уложить свои вещи в два сундука. Доберётесь - разберётесь, и сундуки вернутся в школу.
       Собственно одежды было немного, при старании она впихивалась очень неплохо.
       - Сеньера, но ведь всё помнётся, - Аннелия недовольно повела красивыми плечами. - Сразу гладить? Сколько горничных нам будет предоставлено?
       - Всё скажут на месте, - отрезала сеньера Смилле. Она торопилась, да и реагировать на гневные выпады малолеток считалось дурным тоном. - Помнётся - погладите, подумайте о том, как бы пришлось самостоятельно решать проблемы с одеждой и причёсками, если бы отправили в провинцию работать гувернантками.
       
       Когда дорожные платья были надеты и расправлены, причёски убраны под специальные капоры, защищающие волосы от дождя, ветра и пыли, ботинки тщательно зашнурованы, директриса прошлась перед шеренгой воспитанниц, придирчиво оглядывая их в последний раз.
       Дворец забирал уже шестой выпуск, иногда складывалось впечатление, что фрейлин там катастрофически не хватает. В нынешнем случае всё было понятно - принцессе нужны собственная свита, вышколенная и правильно воспитанная. На подобную работу с улицы не брали, как не брали и дочерей высокопоставленных аристократов, приближенных ко двору. За последних, в случае неприятных инцидентов, могли вступиться родственники и тогда скандал рисковал получить широкую огласку, которая не прибавила бы чести правящей семье.
       - Девушки, сегодня знаменательный день! - сеньера по пафосному началу речи превзошла саму себя. - Вы вступаете в новую самостоятельную жизнь. Помните о чести учебного заведения!
       Коротко и конкретно, главное - честь школы, из остального выкручивайтесь сами. Вот такая вот жестокая штука - жизнь, а точнее стезя служения.
       Воспитанницы одновременно присели, отдавая дань уважения женщине, которая не жалела на них своего времени и сил, одновременно вздохнули и двинулись к выходу. Их сундуки уже были вынесены и привязаны старыми потрёпанными ремнями к багажным решёткам. Всё-таки девушек ограничили, заставив упаковать одёжку поплотнее и уменьшить количество багажа.
       Госпожа Фатиана, тыча веером, пять раз пересчитала восьмерых девушек, словно боялась кого-то оставить, потом начала лично разводить их по каретам.
       - Не хочу вместе с ней, - прошептала Нарайя и опустила глаза, поскольку воспитательница живо повернулась в её сторону. - Опять всю дорогу придётся выслушивать бесконечные нотации и декламирование свода правил вместе с моральным кодексом.
       - Нарайя.
       - Да, - девушка моргнула, но лицо не подняла, надеясь, что её вопль из глубины души так и не был услышан.
       - Первая карета.
       Надежда всколыхнулась и замерла, всё ещё рассчитывая на счастливое завершение.
       - Сеньера, можно и Кати тоже поедет со мной? Всё-таки мы выросли в одной комнате, да и вещи укладывали в один сундук.
       - Нет, - улыбку воспитательницы можно было назвать благопристойно-змеиной. - Катрина поедет во второй карете.
       Кати с облегчением выдохнула, хотя радоваться было рано. К ней в компанию подсадили именно тех, кто спал и видел себя в фаворитках высочайших особ и никак не меньше, а значит всю дорогу придётся выслушивать кучу восторгов по поводу своей избранности.
       Сеньера Смилле стояла на крыльце, провожая выпуск в дорогу. Девочки из младших групп сбились в щебечущую стайку, с интересом смотря на отъезд.
       Ворота школы распахнулись, кнуты звучно щёлкнули и кареты покатились по дороге мимо цветников сада.
       Как ни странно Катрина не чувствовала ни грусти от расставания с местом, где провела столько лет своей жизни, ни радостного предвкушения. Её больше занимал пейзаж, открывающийся за окном, который, к слову, совершенно не мешал думать.
       Колёса подпрыгивали на булыжниках мостовой, ощутимо потряхивая пассажирок. Впрочем, будущих фрейлин это неудобство волновало мало. Устроившись на жёстких сиденьях, обтянутых потёртой воловьей кожей, они тут же завели любимую песню о преимуществах жизни при дворе.
       - Кати! - возмущённый вопль вырвал её из дремотной глубины. - Ты спишь? Неужели тебе неинтересна твоя судьба? Мы тут обсуждаем последние сплетни, самые свежие новости.
       - Простите, - пробормотала девчонка, пытаясь потянуться. Сбоку послышался опасный треск, похоже, швы дорожного платья грозили не выдержать такого телодвижения. - О чём речь?
       - Какая ты... неинтересующаяся и равнодушная, - упрекнула её Аннелия. - Я тут рассказывала о новых играх и развлечениях, которые вводятся во дворце.
       - Очень даже интересно, - Кати поправила сбившийся на сторону капор и всем свои видом изобразила искреннейшее любопытство.
       - Оставь церемонии для встречи с госпожой Фатианой, - фыркнула черноглазая блондинка Хелена. Редкое сочетание тёмных блестящих глаз и бурно вьющихся светлых кудрей на всех балах притягивало к ней взгляды как женатых, так и холостых мужчин. - Приличия и правила хорошо блюсти при надзоре, но без него можно позволить себе отдохнуть. Тем более, что подслушивающих артефактов здесь нет.
       - А ты откуда знаешь? - насторожилась Кати.
       - Деньги, милая, деньги могут многое, а ещё собственный талант и знания. Одна родственница, ну очень дальняя, при последней встрече передала мне скромный кулончик, - она торжествующе ткнула себя пальцем в грудь. - А он при работающих артефактах начинает... ну как бы тебе объяснить... В общем, чешусь.
       Она подмигнула остолбеневшей совыпускнице.
       Катрина и в самом деле была более чем удивлена. Для неё не являлось тайной, что аристократы презирают магов дворянского происхождения, но не чураются покупать некоторые, м-м-м, изделия. В высшем обществе очень ценились косметические средства и духи, изготовленные маститыми алхимиками, и артефакты самого разного назначения.
       Но чтоб вот так хвастаться перед той, с кем почти не общалась... С чего бы такое доверие?
       Она недоверчиво прищурилась, выбирая слова, чтобы поинтересоваться, почему ей оказана такая честь, как Аннелия её опередила:
       - Так все знают, что ты не соперница в борьбе за место фаворитки и не собираешься делать придворной карьеры. Сеньера Смилле может строить свои предположения и лелеять надежды, но мою тётку обмануть невозможно.
       - Интересно, а причём здесь твоя родственница? - поинтересовалась Кати. - Насколько я знаю, во фрейлины не берут тех, кто имеет родственников.
       - Не берут, - согласилась Аннелия. - А моя тётка никогда не являлась моим опекуном. Всё родство крайне дальнее. Но она - дама с очень хорошим жизненным опытом, и считает, что пользоваться нужно всем, до чего только реально дотянуться, в том числе и не запрещёнными артефактами, кстати, матушка при жизни была того же мнения.
       И она с любопытством уставилась на Катрину.
       - Мне сложно об этом судить, - с ноткой сожаления призналась девушка. - В Школе ничего об этом не рассказывали, а больше узнать мне неоткуда. Только всё-таки причём тут твоя тётя?
       - Ах, да она видела тебя на одном из балов и сразу сказала, что ты - не та особа, которая будет искать благосклонности правящей семьи. Запросы и устремления не те. Твоё настоящее место в монастыре или провинциальной школе, няней или воспитательницей. К сожалению, на настоящую школу магии рассчитывать не придётся...
       Кати еле заметно вздрогнула. Пусть все они в той или иной степени имели способности, но подобное обучение в пансионе не приветствовалось.
       - А может я скрывала свои желания всё это время?
       - Оставь эти сказки, - пренебрежительно взмахнула веером Хелена. - Давайте лучше обсудим новые развлечения, принятые во дворе.
       Этот момент, безусловно, был интересен, а заодно мог помочь скрасить унылую дорогу.
       - Балы, вечеринки? - предположила Кати, загораясь любопытством.
       - Нет, - Хелена грациозно свернула веер. - Сейчас стало модно играть в живые картины и шахматы. Буквально ещё год назад играли в карты, теперь другие развлечения, хотя поговаривают, что одна из карточных игр до сих пор очень популярна у наследников.
       - С живыми картинами согласна, но шахматы... Никогда не поверю, чтобы придворные настолько озаботились изучением этой игры.
       - В живые шахматы, - подчеркнула красавица брюнетка, в предвкушении выпячивая пухлые губы. - Король - это или его величество, или один из принцев. Королева, как правило, любимая фаворитка. Пешки - фрейлины. Остальные фигуры назначаются королём, хотя настоящее его величество очень редко участвует в игре.
       - Хих, - не удержавшись, хихикнула Кати. - Неужели кто-то осмеливается выиграть у его величества или их высочеств?
       - Вряд ли, потому как даже пустячное развлечение всегда служит политическим интересам.
       - Угу, принц играет, а договоры заключаются министрами, - Катрина перевела взгляд с одной вынужденной соседки на другую, выглянула в окно - там пейзаж не менялся, дорога извивалась мимо бесконечных полей. - Не понимаю, причём здесь игры?
       - Кати, ну чему тебя учили? Или что учила ты? - всплеснула руками Аннелия, чуть не выронив надушенный платочек. - Нам не раз объясняли, что самые важные переговоры проходят в непринуждённой обстановке. Всяческие прогулки, вечера, бокалы с лёгким вином, тёплая развлекательная атмосфера.
       - А случайно поспособствовать этой тёплой атмосфере не фрейлин припрягают? - Кати сначала покраснела, вспомнив, что и в самом деле подобное им твердили не один раз и не два, потом удалось сформулировать вопрос, который её волновал.
       - Отчасти, мы занимаем гостей, поддерживаем разговор...
       - Нели, а разве у тебя кто-то при дворе есть? Откуда такие познания и сведения?
       Аннелия немного замялась, теребя оборку длинного рукава.
       - Сплетни и слухи можно узнать не только от придворных и приближённых. Не забывайте, что в любом дворце, а уж тем более королевском, полно слуг, камердинеров, лакеев, горничных. Их не считают за людей, и именно поэтому они очень многое слышат и видят.
       - А ещё портные и швеи, - добавила Хелена. - Парикмахеры, поставщики тканей и парфюма. Они вхожи и в личные покои их величеств и высочеств, и прочих аристократов, постоянно проживающих во дворце.
       - Да за такой вынос информации голову снесут, - решительно выпалила Кати. - Или тайная королевская служба даром свой хлеб ест?
       - Ой, да никто и не вынесет за пределы дворца сведения, составляющую государственную тайну, - Аннелия даже обиделась. - А какая тайна в новых модных развлечениях? Никакой.
       Дальше девушки затараторили, обсуждая моду на украшения для причёсок. Только в этом году королева пожелала, чтобы окружавшие её дамы выглядели более свежо и воздушно, и издала указ об использовании перьев и цветов вместо тиар и жемчужных нитей, которыми украшали волосы.
       Кати немного послушала и незаметно для себя задремала, привалившись к стенке кареты.