Иван Иванович Шувалов в 1760,портрет кисти Фёдора Рокотова.

Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург

*****

 Влияние Шувалова было, однако, не всегда благотворно для Ломоносова, как видно по переписке их: подобно всем современникам, Шувалов не понимал значения научных работ Ломоносова и постоянно побуждал того оставить их и заняться более важными (с точки зрения Шувалова) делами — литературой и историей, написанной стилем Ломоносова. Последний действительно принялся за сочинение русской истории, но Шувалов постоянно считал, что работа идет слишком медленно, и не пропускал случая справиться о состоянии истории. Вообще с 1748 г. Ломоносов принимал участие в учрежденном при Академии Историческом Собрании, где давал отзывы о разных исторических сочинениях и диссертациях. Здесь у него постоянно происходили столкновения с историографом Российского Государства, академиком Миллером, который был беспристрастным историком и заботился только об исторической правде; Ломоносов же считал, что иностранцы не должны писать что-либо предосудительное для России, и ставил на первое место литературную обработку исторических данных. Это порождало между ними нередко пререкания личного характера, Ломоносов иногда отказывался подписывать протоколы конференции, составленные тем же Миллером, а в 1750 году даже возбудил дело об оскорблении его Миллером.

[показать]

Кабинет И.И.Шувалова Художник А. Зяблов

*****

Все такие занятия, а также заботы о заводах, требовавших больших расходов, с течением времени стали оттеснять предмет профессии Ломоносова — химию — на второй план: мы видим как бы утомление ею, у него нет уже той энергии, с которой он принялся за опыты несколько лет назад. Вероятно, сам Ломоносов сознавал это и заявил в заседании конференции 18 августа 1754 года — когда давал хороший отзыв о присланной на премию химической диссертации — что автор ее, если бы приехал в Россию, мог бы сделаться профессором химии; сам же он вследствие других дел не может более заниматься ею. Премия была, однако, присуждена другому конкуренту, и этого последнего, У. Сальхова, по-видимому без ведома Ломоносова, пригласили профессором химии в конце 1755 г.

Столкновения, подобные упомянутым выше с Миллером, с течением времени случаются у Ломоносова все чаще и чаще. Причину их надо, вероятно, искать в том, что по мере приближения старости у Ломоносова все сильнее стало проявляться сознание собственных, безусловно огромных, заслуг, и отсюда высокое мнение о самом себе; нельзя также оставлять без внимания и успехи его при Дворе, выразившиеся как благосклонным принятием его торжественных од, так и пожалованием наград и поместья. Особенно последнее событие не могло остаться без влияния на него: числившийся еще до 1748 года крестьянином в бегах, Ломоносов в 1753 году владел уже огромным поместьем с 211 душ крестьян. Острые пререкания возникали у Ломоносова как с товарищами академиками — не только немцами, но и русскими, — так и с общим неприятелем профессоров, Академической канцелярией, в которой все дела вершили И. Шумахер и его зять Тауберт; фактически, за очень частым отсутствием президента из Петербурга, они, как и прежде, имели в своих руках все управление Академией. Из всех дошедших до нас документов несомненно, что Ломоносов вел свою борьбу отнюдь не против немцев вообще, как это нередко утверждается, но с теми, в ком он видел препятствия к распространению просвещения в России, или кто не работал в Академии на пользу России. В самом конце 1754 года Ломоносов, по-видимому, сознавая невозможность одному сделать что-нибудь для улучшения Академии, просил И. И. Шувалова дать ему высшую должность в Академии для пресечения коварных предприятий, а если это невозможно, то о переводе его в другое учреждение, "дабы или все сказали: камень, его же небрегоша зиждущий, сей бысть во главу угла, от Господа бысть сей; или бы в мое отбытие из Академии ясно сказалось, чего она лишилась, потеряв такого человека, которой через толь много лет украшал оную и всегда с гонителями наук боролся, несмотря на свои опасности".

 

[показать]

 

 

В начале 1755 года, по случаю выработки нового устава Академии, Ломоносов заготовил длинное мнение об исправлении Академии, где, между прочим, восставал против запрещения учиться положенным в подушный оклад: "будто бы сорок алтын толь великая и казне тяжелая была сумма, которой жаль потерять на приобретение ученого природного россиянина и лучше выписывать. Довольно б и того выключения, чтобы не примать детей холопских". Но до рассмотрения этого мнения дело не дошло: в одном из первых заседаний комиссии Ломоносов так крепко поссорился с Тепловым (домашним учителем гр. Разумовского, которого последний сделал адъюнктом и которому оказывал полное доверие) из-за вопроса об учреждении должности вице-президента, что заседаний комиссии более не происходило, а президент, по сообщении ему Тепловым о происшедшем, хотел сделать Ломоносову строгий письменный выговор. Это страшно обидело Ломоносова, и он поспешил написать Шувалову письмо с выражением своего негодования и просьбами избавить его от поношения и неправедного поругания и от ига Шумахера, которого он считал вдохновителем Теплова. Письмо возымело действие и выговор был уничтожен; Ломоносов же написал еще длинную записку, где приводил характерные слова Шумахера: "я великую ошибку в политике своей сделал, что допустил Ломоносова в профессора" и Тауберта: "разве нам десять Ломоносовых надобно? и один нам в тягость". Далее Ломоносов считал необходимым не допускать властвовать над науками людей малоученых, не давать власти чужестранцам, недоброжелательным к ученым россиянам, и предлагал учредить должность вице-президента, которую, как видно из писем к Шувалову, Ломоносов предназначал для самого себя. Постоянные жалобы на непорядки Академической канцелярии и на отношения Шумахера к академикам, подававшиеся Ломоносовым и другими профессорами, привели к тому, что 1 марта 1757 года президент Академии, при отъезде своем в Малороссию в качестве гетмана Запорожских войск, распорядился, чтобы Ломоносов присутствовал в канцелярии и подписывал все дела. Шумахер и Тауберт, по-видимому, несколько побаивались нового советника канцелярии, но деятельность канцелярии от этого мало изменилась: Ломоносов неукоснительно требовал того, что считал правильным, и не терпел противоречий, но самому ему прибавилось много работы, так как он старался подробно вникать во все дела.

[показать]

В своих непрерывных заботах о распространении просвещения в России Ломоносов не раз указывал Шувалову, что необходимо основать университет в Москве, и изложил в одном из писем к нему свое мнение об учреждении этого университета: 1) главное, чтобы план университета служил на будущие годы, поэтому в плане надо назначить достаточное число профессоров и студентов, а если в первое время и не будет комплекта, то излишек сумм можно употребить на библиотеку; 2) в трех факультетах профессоров должно быть не меньше 12, по три на юридическом и медицинском и 6 на философском; 3) при университете должна быть гимназия. Вероятно, подробный проект университета, представленный вскоре в Сенат И. И. Шуваловым, был составлен Ломоносовым. Как известно, университет был учрежден 12 января 1755 года, в Татьянин день: Шувалов поднес новый университет в дар своей матери Татьяне, в день ее ангела.

 Московский университет

****

 По-видимому, Ломоносов потом не принимал большого участия в разработке устава университета вследствие неладов с первым куратором его, Блюментростом. При университете была основана и типография, и одною из первых книг, вышедших из нее, было полное собрание сочинений Ломоносова, отпечатанное по распоряжению И. И. Шувалова в 1757 году; к собранию сочинений приложен и портрет Ломоносова с подписью, составленной, как утверждают некоторые, Шуваловым.

Всеподданнейший доклад Синода 1757 года содержал в себе жалобы на Ломоносова по поводу его стихотворной шутки "Гимн бороде": "пашквилянт, под видом яко бы на раскольников, крайне скверные и совести и честности христианской противные ругательства генерально на всех персон, как прежде имевших, так и ныне имеющих бороды, написал... и не удовольствуясь тем, еще опосле того вскоре таковой же другой пашквиль в народ издал, в коем, между многими уже явными духовному чину ругательствы, безразумных козлят далеко почтеннейшими, нежели попов, ставит"; в конце жалобы была просьба императрице сжечь эти пашквили, впредь то чинить запретить, означенного Ломоносова для надлежащего в том увещания и исправления в Синод отослать. Эта жалоба не имела последствий для Ломоносова, но вызвала появление множества сатир, эпиграмм и писем, в которых литературные враги ставили ему в упрек невоздержанность к вину.

[показать]

Летом этого же года закончился постройкой собственный дом Ломоносова: 15 июня 1756 года он получил бесплатно во владение шесть погорелых мест в Адмиралтейской части с тем, чтобы в течение пяти лет построить на них каменный дом. Эти места находились на правом берегу Мойки, недалеко от нынешнего пешеходного Почтамтского моста; на них Ломоносов выстроил довольно большой каменный дом с лабораторией и затем мозаичную мастерскую и помещения для мозаичных мастеров.

Дом М. В. Ломоносова на р. Мойка

****

Тот казенный дом, в котором он помещался до лета 1757 года, было постановлено отвести под квартиру преемнику Ломоносова по кафедре химии, Сальхову, но вместо того здесь стал жить Тауберт.

К своей деятельности как канцелярии советника Ломоносов относился так же добросовестно, как и к другим обязанностям, старался вникать во все дела, даже такие, которые, по мнению некоторых, его вовсе не касались. Об отношениях его к другим членам Академии в связи с канцелярией сохранились не особенно лестные отзывы; так, Миллер писал президенту, что Ломоносов, "будучи помещен в канцелярию, как будто сотворен для огорчений многих из нас и особенно мне". Академик Шлецер, имевший свои причины не благоволить к Ломоносову, писал про него так: "нередко приходил он в канцелярию и конференцию подвыпивши; его природная грубость (даже когда он был трезв) переходила в дикость; он вырывал тогда листы из протокола, все дрожало перед ним, и никто не осмеливался указать пьяному дверь". В марте 1758 г. президент поручил Ломоносову особое смотрение за академическим, историческим и географическим департаментами, за Университетом и Гимназией; понятно и другие дела не решались без его участия.

[показать]

[показать]

[показать]

 

В 1761 году влияние Ломоносова на ход академических дел достигло высшей степени, свое мнение по каждому вопросу он считал окончательным и всякое замечание — личной обидой. Поэтому в это время мы видим его усиленно занятым управлением Академией и встречаемся также со случаями весьма резких столкновений его с разными лицами. Больше всего старался Ломоносов о приведении Академии в лучшее состояние и составил большую записку на эту тему, в которой наряду с общими мерами — вроде предложений не тратить ни на что другое деньги, ассигнуемые для наук; инструментальным академическим мастерам работать только для академиков и т. д., находятся также и требования удалить главных врагов Ломоносова — Миллера и Тауберта. Президент оставил эти отношения без последствий; тогда Ломоносов в декабре 1761 г. послал гр. Разумовскому, находившемуся в Малороссии, письмо с пунктами продерзостей Тауберта и с просьбой назначить над последним следствие. Письмо заканчивается указом Петра Великого относительно порядка донесений на упущения по службе и заявлением, что если просьба Ломоносова не будет уважена, то он примет на себя смелость непременно поступить по вышеупомянутому указу "для избавления восходящих наук в нашем отечестве от наглого утеснения". По случаю кончины Елисаветы письмо и угрозы Ломоносова остались безрезультатными.

 

[показать]

[показать]

****

Надзору за С.-Петербургским Университетом и Гимназией Ломоносов уделял также немало внимания до самой своей смерти. Он устроил общежитие для гимназистов и студентов и настоял на своевременной выдаче денег на содержание учащихся (36 руб. в год); принимал меры, чтобы число гимназистов доходило до комплекта (40 чел.); составил правила для них, содержавшие много хороших советов. Не менее заботливо относился он и к Университету. В 1759 г. им были, по поручению президента, сочинены новые регламенты, где особое внимание обращено на привилегии, которые, по мнению Ломоносова, должны были заключаться в следующем: присуждение ученых степеней; присвоение учащим пристойных чинов, снятие полицейских тягостей; увольнение на каникулярные дни; отпуск денежных сумм прежде всех; студентов не водить в полицию, но прямо в Академию; духовенству к учениям, правду физическую для пользы и просвещения показующим, не привязываться, а особливо не ругать наук в проповедях. Был также составлен порядок торжественного провозглашения привилегии, или инавгурация. Правила эти, после рассмотрения их некоторыми академиками, были вскоре утверждены президентом, причем ежегодный расход на Университет и Гимназию выразился цифрою в 15248 руб. Что же касается привилегии, то, несмотря на все усилия Ломоносова, она не была утверждена Государыней ни в 1760, ни в 1761 г. В 1763 г. Ломоносов представил президенту полный рапорт о всем, сделанном им для этих учебных заведений, и их состоянии. Оказывается, что за время заведования гимназией Ломоносовым окончило курс 20 чел., а при Шумахере — ни один. Вместе с тем Ломоносов просил увеличить сумму, отпускаемую на содержание каждого ученика, с 36 до 48 руб. в год, что составит только 720 руб. — сумма, "которая не одна в Академии исходит на тунеядцов". Из происшествий в гимназии обращают на себя внимание побеги учеников, нередко вместе с учителями, а также пьянство учеников. Все это несомненно было обусловлено крайне тяжелыми условиями жизни: гимназия помещалась в наемном доме, очень холодном, как видно из рапортов инспектора Котельникова. Ломоносову удалось в конце 1764 года перевести Гимназию и Университет в дом Строганова, приобретенный Академией, более подходивший по своему устройству для этих учебных заведений.

[показать]

Первые основания металлургии или рудных дел. М.В. Ломоносов.

***

На заведование работами Географического департамента Ломоносовым также положено было немало труда. Главной задачей департамента было составление верных карт России и постоянная их проверка и пополнение по поступающим вновь сведениям; работали в департаменте под руководством профессоров и адъюнктов студенты. Ломоносов хотел поставить все дело на научную почву, чтобы составить атлас возможно верных карт России. С этою целью по указу Сената по всем городам были разосланы вопросные пункты числом 30, которые дали бы полную географическую, статистическую и промышленную картину каждого города (1760); от Синода были затребованы сведения о точном местонахождении всех церквей и монастырей, а для определения широты и долготы каждого более значительного города Ломоносов предполагал послать по России три академических экспедиции; но, несмотря на постановление конференции об этом, посылка экспедиций при Ломоносове не состоялась, что Ломоносов приписывал интригам Миллера, Румовского и других академиков.

[показать]

Почти весь 1762 год Ломоносов был тяжко болен, не выходил, слушал все канцелярские дела и подписывал их дома. Только в конце января 1763 года он настолько оправился, что мог поехать в Академию, где Тауберт встретил его известием о том, что по приказанию президента (еще от 31 авг. прошедшего года) заведование Географическим департаментом передано Миллеру, так как за несколько лет в нем ничего не сделано. Огорченный и рассерженный, Ломоносов немедленно подал отчет о сделанном им по географической части и отказался подчиниться ордеру, который "уже полгода просрочен, к явному засвидетельствованию, что потребован хитростью для некоторых приватных намерений". Кончилось дело тем, что ордер президента не был приведен в исполнение. Из-за Географического департамента у Ломоносова было немало новых столкновений с Миллером и другими академиками, особенно по случаю составления экономических ландкарт России.

М.В. Ломоносов на заседании совета Академии

****

Как мы только что видели, последние годы своей жизни Ломоносов много времени посвящал административной деятельности, но и научная деятельность продолжалась своим чередом. Научные труды 1758—1764 годов захватывают все новые и новые области знания, почти все представляют собою слова, произнесенные в торжественных публичных заседаниях Академии. Назовем их здесь, с тем, чтобы поговорить о некоторых из них более подробно во второй части этого очерка.

[показать]

6 сентября 1757 года Ломоносов произнес слово о рождении металлов от трясения земли; развитые здесь теории несомненно давно уже занимали Ломоносова, так как еще в 1742 году он написал большое сочинение, отпечатанное только в 1763 году: — Первые основания металлургии или рудных дел с двумя прибавлениями: о вольном движении воздуха в рудниках и о слоях земных, — содержащее ряд замечательных для того времени мыслей. Другая ученая речь, произнесенная 8 мая 1759 года, представляет очень обширное "Рассуждение о большей точности морского пути", состоящее из трех частей: в первой даны способы нахождения широты и долготы при ясном, во второй — при пасмурном небе; в третьей дано понятие об ученом мореплавании. Все три части богаты оригинальными мыслями; в двух первых описывается много новых приборов, часть которых была впоследствии изобретена другими; в третьей Ломоносов доказывает необходимость для успешного развития мореплавания учредить мореплавательскую академию для научной разработки морского дела, составить истинную магнитную теорию и сочинить теорию морских течений. Все мысли Ломоносова о морском деле были вскоре позабыты, и даже русские моряки ими не воспользовались. Вообще из очень многочисленных приборов, изобретенных Ломоносовым, описаны лишь очень немногие, главным образом оптические, как ночезрительная труба, катадиоптрическая труба, анемометр и т. д. В этом же сочинении затронут им и очень интересный вопрос о силе тяжести, над которым он работал почти всю свою жизнь, но особенно в 1760—1764 годах. В своем доме Ломоносов устроил большой маятник, качания которого, как он писал, сделали несомненными изменения центра тяжести земли; изменения эти периодичны, приблизительно согласуются с лунными движениями и всегда показывают одинаковые периоды. Все это он хотел изложить в подробной диссертации; если она и была написана, то не сохранилась.

[показать]

Занятия морским делом, вероятно, побудили Ломоносова составить и поднести девятилетнему генерал-адмиралу великому князю Павлу Петровичу "Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию" (1763), с приложением карты околополярных стран, составленной Ломоносовым. Это произведение понравилось при Дворе, и генерал-адмирал послал его в Морскую российских флотов Комиссию с тем, что если не сыщется невозможностей, сообщить ему для доклада государыне. Комиссией были вызваны промышленники северных морей и, после опроса их, Ломоносов составил новую подробную программу экспедиции, которая по Высочайшему повелению от 14 мая 1764 года снаряжалась под непосредственным наблюдением Ломоносова, принимавшего самое горячее участие как в заготовлении припасов, так и в научной подготовке в Академии участников экспедиции. Сама экспедиция, под начальством адмирала Чичагова, отправилась уже после смерти Ломоносова в 1765 г., но из-за льдов ничего не могла сделать, так же, как и экспедиция 1766 года. Как известно, только во второй половине XIX столетия удалось пройти в Тихий океан вдоль берегов Сибири. В близкой связи с этой экспедицией находится другое произведение Ломоносова, его мысли о происхождении ледяных гор в северных морях, написанное в 1763 году по случаю избрания его почетным членом Стокгольмской академии наук. Он указывает, что в открытом море на морозе может образоваться только сало; ледяные поля, или стамухи, берут свое начало в устьях больших рек, впадающих в Ледовитый океан, а ледяные горы или падуны обязаны своим происхождением крутым морским берегам: мнения, для того времени замечательные. Как известно, ныне доказано, что ледяные горы образуются из льда ледников, спускающихся в северных странах до моря, но не из морской воды.

[показать]

На публичном собрании Академии 6 сентября 1760 года Ломоносов прочитал еще одно рассуждение — "О твердости и жидкости тел", возникшее по следующему обстоятельству, обратившему на себя внимание всего ученого мира: 25 декабря 1759 года была впервые заморожена ртуть. Автором этого открытия был академик И. Браун, воспользовавшийся бывшим в тот день морозом в 199° (по термометру Делиля, по Цельсию —32⅓°); в смеси снега и крепкой водки ртуть термометра замерзла, и он, разбив стекло, получил шарик твердой ртути. На следующий день опыты с твердой ртутью делались вместе с Ломоносовым; мороз все крепчал и достиг в 10 час. утра 208° (—38⅔° Ц.), при которой заморозить ртуть было уже нетрудно; Ломоносов исследовал свойства твердой ртути и нашел, что это — мягкий металл, похожий на свинец. Эти опыты вызвали очень горячие споры между Ломоносовым и Брауном, с одной стороны, и некоторыми академиками — с другой, оспаривавшими у Брауна честь открытия твердой ртути.

[показать]

Ломоносову удалось 24 мая 1761 года наблюдать очень редкое астрономическое явление — прохождение планеты Венеры через диск солнца, на основании которого, как показал еще в 1691 году Галлей, можно вычислить расстояние между солнцем и землею.

 

В Сибирь Академией были отправлены две экспедиции, которые вследствие пасмурной погоды ничего не увидели, а в Петербурге это прохождение прежде всего послужило поводом к ссорам академиков, не обошедшимся без участия Ломоносова. Сам он наблюдал это явление у себя дома: для Петербурга оно началось вскоре после 4 час. утра и окончилось в одиннадцатом часу. Десятки астрономов разных стран наблюдали это прохождение; все видели одно и тоже, но только один Ломоносов сделал на основании своих наблюдений совершенно правильный вывод, что планета Венера окружена большой атмосферой, может быть большей, чем земля. Хотя он и опубликовал это наблюдение в статье "Явление Венеры на солнце, наблюденное в С.-Петербургской Академии Наук", но, подобно почти всем научным открытиям Ломоносова, оно прошло незамеченным, и до сих пор открытие атмосферы Венеры приписывается Шретеру и Гершелю, сделавшим его через 30 лет после Ломоносова... В прибавлении к "Явлению Венеры" Ломоносов показывает, что существование атмосферы Венеры и учение Коперника о движении земли вокруг солнца не противоречат священному писанию, и приводит небольшое стихотворение, тема которого заимствована из сочинений Сирано де Бержерака, об остроумном поваре, высказавшемся за систему Коперника. Это прибавление, где Ломоносов пытается доказать, что учение о множестве миров не противоречит священному писанию, и приводит в подтверждение слова Василия Великого, имеет большой интерес, как показатель его воззрений на отношения между наукой и религией. В 1757 году в докладе императрице Елисавете члены Синода просили издать указ, дабы "никто отнюдь ничего писать и печатать как о множестве миров, так и о всем другом, вере святой противном и с честными нравами несогласном, под жесточайшим за преступление наказанием, не отваживался". Это ходатайство было несомненно направлено против Ломоносова, всегда открыто признававшего возможность множества миров; как мы уже видели, суда над ним члены Синода требовали и по другому поводу. По-видимому, не сохранилось сведений о том, каким образом Ломоносов отвратил от себя обвинения духовенства, но уже сам факт опубликования в 1761 году рассуждения в защиту множества миров показывает, что он сумел доказать правоту своих убеждений.

[показать]

Здесь уместно будет сказать и о результатах исторической деятельности Ломоносова, о которой я уже упоминал выше. Первое историческое произведение его, именно "Краткой Российской Летописец с родословием" увидело свет в 1760 году; в нем имеется изложение главнейших деяний великих князем и царей до Петра Великого включительно. Первая же часть самой истории под заглавием "Древняя Российская История от начала Российского народа до кончины великого князя Ярослава первого или до 1054 года" появилась уже после смерти Ломоносова, в 1766 году. По-видимому, Ломоносов предполагал украсить свою историю портретами главных действующих лиц и для этого хотел послать живописца для снятия копий со фресок и изображений царствующих лиц в древних храмах России. Для этого были налицо средства, было получено разрешение Синода, был и художник А. Греков; но дело расстроилось, потому что Греков был назначен преподавателем к великому князю Павлу Петровичу.

 

Последние годы жизни Ломоносова не принесли ему того спокойствия, на которое он имел право рассчитывать после своей долгой и славной деятельности. На них падает с одной стороны — главная работа мозаической мастерской, несомненно причинявшей немало забот и огорчений — картины стоили гораздо дороже, чем продполагал Ломоносов, ему приходилось делать долги (до 14000 руб.) и задерживать уплату жалованья рабочим; с другой — болезнь, почти беспрерывно мучавшая его, неприятности с поместьем (в конце 1761 года Ломоносов возбудил дело против генерал-лейтенанта В. Скворцова "в приходе людьми его к крестьянам и в причинении им немалого разорения", прекращенное в 1782 г.) и другие обстоятельства.

[показать]

В день рождения И. И. Шувалова, 1 ноября 1761 года, Ломоносов написал ему замечательное письмо, показывающее удивительную разносторонность гения Ломоносова и имеющее и сейчас большое значение по глубине своих мыслей, под заглавием "О размножении и сохранении Российского народа". Основная цель, преследуемая Ломоносовым в письме — благо русского народа, желание указать пути для достижения его счастия. Главные предлагаемые мероприятия для увеличения народонаселения имеют в виду как изменения в узаконениях о браках и воспитании внебрачных детей в правительственных богадельных домах, так и уменьшение смертности малых детей. Надо прежде всего крестить их всегда в теплой воде; попы исполняют предписания требника, чтобы вода была натуральная, без примесей, и "вменяют теплоту за примешанную материю, а не думают того, что летом сами же крестят теплой водою, по их мнению смешанною, и так сами себе прекословят; а особливо по своему недомыслию не знают, что и в самой холодной воде еще теплоты очень много... Однако невеждам попам физику толковать нет нужды; довольно принудить властью, чтобы всегда крестили водою летней в рассуждении теплоты равною". Затем надо размножить докторов и аптеки; издать общедоступный лечебник; уничтожить излишества в пище и питье по праздникам; искоренять случаи насильственной смерти, драк, раскола, разбоев просвещением; возвратить беглых в Россию. Эти темы развиты Ломоносовым со всем присущим ему глубоким знанием русского народа, со всею убежденностью в правильности своих взглядов, высказанных совершенно откровенно.

 

[показать]

Ломоносов Михаил Васильевич. Медаль АН СССР. Образец (автор С.Т. Коненков). Д.50 мм. Томпак. Июль 1956 г.

****

После кончины Елисаветы 25 декабря 1761 года на престол вступил Петр III Федорович; положение Ломоносова от этого не изменилось, так как его покровители — И. И. Шувалов и граф М. Л. Воронцов — имели по-прежнему большое влияние при Дворе. Я уже упомянул, что почти весь 1762 год Ломоносов проболел (он жаловался на ломоту и раны в ногах, по всей вероятности болезнь была результатом пристрастия к спиртным напиткам); почти весь год этот он ничего не сделал в научном отношении. 30 июня должно было состояться публичное заседание Академии, на котором Ломоносов хотел сказать речь о катадиоптрической трубе; но за два дня до заседания произошел государственный переворот: на престол взошла Екатерина II, и академическое заседание было отменено. Покровители Ломоносова были в немилости и удалились за границу; немилость была проявлена и по отношению к нему, так как он не получил ни наград, ни повышения в чине. Такое отношение к себе очень обидело Ломоносова, и он подал на Высочайшее имя прошение, в котором, между прочим, говорил следующее: "1) по свидетельству разных Академий и великих людей принес я науками знатную славу отечеству во всем ученом свете... и украшал я вашу Академию перед всем светом 20 лет; 2) разного рода моими сочинениями... штиль российской в минувшие 20 лет несравненно вычистился перед прежним и много способнее стал к выражениям идей трудных; 3) присутствуя в Канцелярии Академии Наук членом полшеста года без повышения чина и без прибавки жалования — что, однако, моим товарищам учинено было — отправлял я должность мою по положенным на меня департаментам со всяким рачением; 4) помянутою моею ревностною и верною службою и многими трудами пришло мое здоровье в великую слабость... так что прошлой зимы и весны лежал я 12 недель в смертной постеле и ныне тяжко болен; 5) невзирая на мои вышепомянутые труды и ревностную и беспорочную службу для приращения наук в отечестве, близ 12 лет в одном чину оставлен я, нижайший, произвождением и обойден многими меня молодшими в статских чинах, которым при сем реестр сообщается, и тем приведен в великое уныние, которое болезнь мою сильно умножает"... В конце прошения Ломоносов просил о возведении его в чин действительного статского советника с ежегодной пенсией в 1800 рублей и об отставке от службы. Прошение не имело действия, лишь через год, в мае 1763 года, был дан именной указ Сенату о пожаловании Ломоносова статским советником и об отставке от службы с половинным по смерть содержанием. Узнав об этом, Ломоносов немедленно уехал в свое имение; но по записке государыни указ был ей возвращен, и Ломоносов вскоре опять вернулся в Академию. После этой отставки и неожиданного восстановления в своих правах Ломоносов пожалован был, 23 декабря 1763 года, статским советником с жалованьем в 1875 рублей. В последние годы жизни он был избран почетным членом Стокгольмской академии наук, затем, по представлению графа М. Воронцова — почетным членом Болонской академии (1764) и Академии Художеств в Петербурге, на торжественном заседании которой 10 октября 1763 г. Ломоносов произнес благодарственную речь. 7 июня 1764 г. дом Ломоносова посетила Екатерина II, подробно осмотрела все производство мозаичных работ и приближавшуюся к окончанию "Полтавскую баталию", а также некоторые физико-химические опыты и инструменты; через два часа по приезде она возвратилась во дворец, причем Ломоносов поднес ей при отъезде стихотворение.

 

 

М.В. Ломоносов и Екатерина II

****

 К этому же году относится любопытная незаконченная рукопись Ломоносова — конспект важнейших теорем, которыми он постарался обогатить естественные науки; конспект, вероятно, предназначался для отсылки в Париж, И. И. Шувалову, через которого Ломоносов думал сделаться членом французской академии.

[показать]