В каком-то из интервью Макаревич говорил, что на момент написания песни даже и не догадывался, что есть такая повесть Павла Вежинова «Барьер». Если это так, то поражает точное попадание!
Мне эта повесть попалась в середине 80-х в "Роман-газете" среди ещё парочки произведений других авторов. Но запомнила я только эту вещь.

ПоГУГЛила:
На русском языке повесть впервые была опубликована в выпуске «Роман-газеты» «И снова встреча» (сборник фантастики соц. стран), 1980.

Прекрасная книга о том, что барьеры недоверия и непонимания сломать очень сложно, а поверить в невероятное невозможно. Взять на себя ответственность — страшно!

"Барьер" – культовое произведение.
Отзывы:
[280x465]Она никогда не училась плавать, но поплыла, лишь коснувшись воды. Она не стремилась проникать в людские души, но непроизвольно читала мысли. Она чувствовала в тысячи раз острее, она была в миллионы раз ранимее, чем все остальные, нормальные, обыкновенные, стандартные. Она летала ночами. Одна. Потому что разделить полет с другими значит открыться, довериться и попытаться быть понятой и принятой, такой как есть – тонкой, беззащитной, до сумасшествия странной.
* * *
Успешный композитор случайно знакомится с весьма странной девушкой. Человек благополучный и вполне здравомыслящий, он просто пожалел ее и поселил в своей квартире. Приятно чувствовать себя хорошим человеком, добрым и бескорыстным. Но как только их отношения перешли некие границы – он испугался и сбежал. Испугался не полетов, а ответственности за другого, он просто оказался не готов к таким отношениям. Есть люди, обладающие необычными способностями. Но жить с ними рядом – это безумно сложно и требует таких душевных усилий, на которые не каждый способен. А Доротея с ее обостренной интуицией все это прекрасно почувствовала.
И она... улетела...

• Поздно вечером я с тяжелым сердцем поднялся на террасу. Я не посмел взглянуть на небо, на невзрачные звезды, слабо мигавшие у меня над головой. Они никогда не будут моими. У меня нет крыльев взлететь к ним. И нет сил. Доктор Юрукова сразу же угадала, я никогда не перешагну барьера. И не поднимусь выше этой нагретой солнцем голой бетонной площадки, на которую время от времени садятся одинокие голуби.