[показать]
Римляне называли духов предков маками - чистыми, добрыми духами. В этом названии было больше лести, чем истинной веры в доброту душ умерших, которые во все времена и у всех народов вызывали страх. Каждая семья почитала души своих собственных предков, а 9, 11 и 13 мая везде отмечали Лемурии - праздник мертвых - и верили, что в эти дни души выходят из могил и бродят по миру, как приведения, которых называли лемурами или ларвамы. В каждом доме отец семейства вставал в полночь и босиком ходил по комнатам, прогоняя духов. Тогда обмывал руки в воде из источника, клал в рот зерна черных бобов, которые потом, не оглядываясь назад, перебрасывал через дом. При этом он девять раз говорил такое заклинание: «Это отдаю вам и этими бобами выкупаю себя и своих близких». Невидимые духи шли за ним следом и собирали рассыпанные на земле бобы. Затем хозяин снова обмывался водой, брал медный таз и со всей силы бил в него, прося духов уйти из дома.

21 февраля было другой праздник, который называли Фералий, вроде славянского обряда поминовения духов, в этот день для умерших устраивали пиршество.

Духи не требуют слишком много, нежная память живых милее для них от богатых жертв. им можнопринести в дар черепицу с увядшими венком, намоченных в вине хлеб, немножко фиалок, несколько пшеничных зерен, щепотку соли. А лучше - помолиться им от всего сердца. И надо помнить о них. Однажды во время войны забыли отметить Фералии. В городе началась язва, а по ночам из могил выходила целая толпа душ, которые переполняли улицы громким плачем. Но, как только им принесли жертвы, они вернулись в землю, и язва прекратилась. Страной умерших был Орк, как у греков Аид, - глубокие подземные пещеры в недоступных горах. Так же назывался и обладатель этого царства призраков. Мы не знаем его изображения, так как он никогда не имел его, равно как не имел ни храма, ни культа. Однако недавно на склоне Капитолия нашли храм другого бога смерти, Вейовиса, имя которого будто означало отрицание благотворительной силы Йовиса (Юпитера).

Родственные духами предков геней, воплощающих жизненную силу мужчин, и юноны, которые были чем-то вроде ангелов-хранителей женщин. Каждый человек в зависимости от пола имеет своего гения или свою Юнону. Гений вступает в мужчину, когда рождается, и покидает его, когда тот умирает, становясь одним из Манив. Гений наблюдает за мужчиной, помогает ему в жизни, как может и умеет, а в тяжелые минуты хорошо обращаться к нему как к ближайшему защитнику.

Некоторые утверждал, что человек, рождаясь, получает двух гениев: один наставляет ее на хорошее, а второй подговаривает на плохое, и в зависимости от того, по какому из них он уйдет, после смерти ее ждет благословенная судьба или кара. Но это уже было скорее богословское учение, чем общая вера.

В день рождения каждый приносил жертву своему гению. Гения изображали или в виде змеи или римским гражданином в тоге, с рогом изобилия.

К этой же семье духов-покровителей относятся лари, оберегающих поле и дом крестьянина. В Риме не было культа, популярнее чем культ ларей. Каждый в своем доме молился им и набожно чествовал тех добрых богов, которым приписывал все успехи, здоровье и счастье семьи. Уходя из дома, хозяин прощался с ними, а возвращаясь, с ними же первыми здоровался. Они с детства смотрели на него из своей часовенки, стоявшей у домашнего очага, присутствовали на каждой ужина, разделяли со всеми домочадцами их радости и печали. Каждый раз, когда семья садилась за стол, хозяйка сначала выделяла пищи ларам, а в особые, посвященные ларам дни приносила им в жертву венок из живых цветов. Культ ларей, сначала чисто домашний, распространился на город, область, а затем и на всю страну. На перекрестке улиц стояли часовни участковых ларей. Окрестные жители окружали их большим почетом. Каждый год в начале января отмечали праздник участковых ларей. Это была веселая развлечение для простого люда. В празднике брали участие комедианты и музыки, атлеты и певцы. Развлекались и выпивали не один кувшин вина за здоровье ларей.
В той же часовне у домашнего очага вместе с Ларами чествовали и благотворительных богов - пенат. Они занимались амбаром.

Чтобы понять первоначальный культ ларей и пенат, нужно представить себе древнее римское жилище, крестьянскую лачугу с одной главной комнатой, светлицей, - атриумом. В атриуме был очаг, на котором готовили пищу и который в одно время обогревал семью, которая зачастую собиралась в этой комнате. Перед очагом стоял стол, вокруг которого все садились есть.

Во время завтрака, обеда и ужина пенаты ставили на огонь, ниже мисочку с едой в благодарность за домашний достаток, который они оберегали. Благодаря этой жертве все блюда становились словно священными, и когда на пол падала хоть крошка хлеба, его нужно благоговейно поднять и бросить в огонь. Государство считали большой семьей, поэтому были также и государственные пенаты, которых чествовали в одном храме с Вести.

Родственная же именем с греческой Гестия, Веста тоже была олицетворением семейного очага, ее чествовали в каждом доме и в каждом городе, но больше всего в самом Риме, где ее храм был своеобразным центром столицы, а значит и всего государства. Культ Весты был древний и очень уважаемый. Храм находился в роще на склоне Палатинского холма, вблизи от Форумуа, у самой Виа Сакра - священной дороги, по которой проходили триумфальные процессии вождей. Рядом был так называемый атриум Весты, то-есть по-современному монастырь весталок. А неподалеку стояла Регия - жилище верховного жреца, его называли «царским дворцом», поскольку, когда там жил царь Рекс), который был одновременно верховным жрецом и непосредственным главой весталок.

Сам храм, маленький, округлый, своим видом напоминал глиняные хижины древних, еще сельских жителей Рима. Он делился на две части: в одной пылал вечный огонь Весты, и днем она была доступна для всех, а ночью туда запрещалось заходить мужчинам, вторая часть, вроде как «святая святых», была скрыта от людских глаз, и никто точно не знал, что там содержится. В ней хранили определенные таинственные священные предметы, от которых зависело счастье Рима. В самом храме не было статуи Весты, она стояла перед дверью, сделанная по образцу греческой Гестии.

Службу в храме выполняли шесть весталок, их выбирал верховный жрец из лучших аристократических семей. Девочка поступала в монастырь между 6 и 10 годами жизни и оставалась там в течение тридцати лет, присягнув сохранять целомудрие и отречься мира.

Первые десять лет ее учили всевозможным обрядам, следующие десять лет она сама правила в храме, а последние десять лет обучала новоприбывших весталок. Через тридцать лет Весталка могла покинуть монастырь, вернуться к светской жизни, выйти замуж и создать собственную семью. Но так случалось очень редко, потому существовало убеждение, что Весталки, покидающее дом, не найдет счастья в жизни. Поэтому большинство из них предпочитали оставаться в монастыре до конца дней своих, пользуясь уважением подруг и общества.

Главной задачей весталок было поддержание вечный огонь на жертвеннике богини. Они следили за ним днем и ночью, все время подкладывали новые щепки, чтобы он не погас. Если бы он погас, это было бы не только крупным преступлением небрежной Весталки, но и предвещало бы несчастье для страны.

Разжигание нового очага было очень торжественным церемонией. Огонь добывали, потирая друг о друга два кусочка дерева, т.е. первобытным способом, который применяли каменном веке и которым в наше время пользуются люди в самых глухих закоулках земли, куда еще не дошла цивилизация. Все орудия в храме - нож, топор - должны были быть бронзовыми, а не железными, потому культ Весты сохранял формы быта древнейшей Италии. Весталкам не разрешалось выходить из города, они всегда должны быть вблизи священного огня. Жрицу, по вине которой затухал огонь, пороли насмерть.

Такая же суровая кара сходила на Весталку, которая нарушала обет целомудрия, ее сажали в плотно закрытый паланкин, чтобы никто не мог ни увидеть ее, ни услышать, и несли через Форум. Когда паланкин приближался, прохожие молча останавливались и, склонив головы, шли за процессией к месту казни. Оно было вблизи одного из городских ворот где уже ждало выкопанное углубление, достаточно большое, чтобы там поставить кровать и стол, на котором зажигали небольшую лампу и оставляли немного хлеба, воды, молока и оливы. Ликтор открывал паланкин, а в это время верховный жрец, подняв к небу руки, молился. Окончив молитву, он выводил обреченную, накрытую плащом, чтобы ее лицо не мог увидеть никто из присутствующих, и велел ей спуститься по лестнице в приготовленную углубление. Лестницу вытаскивали и углубление замуровывали. Конечно, Весталка умирала через несколько дней. Но иногда семье удавалось тайно освободить ее. Однако такой освобожденной Весталке приходилось навсегда отойти от общественной жизни.

Весталок окружали большим почетом. Когда какая-то из них выходила на улицу, ее, как высших сановников, сопровождали ликторы, им отводилась почетные места в театрах и цирках, а в суде их показания было равнозначно присяге. Когда преступник, которого вели на казнь, встречал одну из одетых в белое девушек, он мог упасть к ногам, и если Весталка провозглашала помилования, его отпускали на волю. Молитвам весталки уделяли особое вес; они ежедневно молились за успехи и единство римского государства. А на девятый день июня, в торжественный праздник Весилий, римские матроны шли в храм Весты, неся в глиняной посуде скромные жертвы. В этот день мельницы украшали венками и цветами, а пекари шумно веселились.