ЕГО настоящее имя — Джакомо Джироламо Казанова. Шевалье де Сейнгальт — это он придумал. Иногда еще он называл себя графом Фаруси. Фаруси — это истинное имя его деда по матери, правда, дед был не графом, а сапожником.Дочь этого сапожника Дзанетта Фаруси стала актрисой и вышла замуж за актера Гаэтано Казанову в 1724 г.И как водится в хороших семьях, через год у них родился первенец -Джакомо. Его младшие братья изберут себе вполне благонамеренные профессии. Один станет священником, другой, Франческо, — знаменитым живописцем, членом Французской академии, гордостью матери. И до смерти Джакомо будут называть «братом того самого Франческо Казановы». Ничего, Джакомо с ним разделается в вечности — в «Истории моей жизни» он напишет презабавную сценку: зеваки поносят картину его брата, не зная о его присутствии.

Ах, эти рассказы Казановы!.. Давно уже не учась ничему, он постиг все. Он специалист по финансам — организует лотерею, объясняет королю Фридриху Великому, как взимать налоги. В беседе с тем же прусским королем он рассказывает, как строить каналы, в Митаве высказывает некоторые идеи по рудному делу, в Париже основывает ткацкую мануфактуру… Он — искатель приключений, он принадлежит к могущественному племени, которое назовут авантюристами…

[показать]

[показать]


Это было время Великой Европейской Скуки. Семилетняя война закончилась, и знатные господа попросту умирали с тоски, не представляя, чем теперь заниматься. Все эти жалкие правители немецких карликовых государств томились в своих убогих дворцах, пока не появлялись они — великие развлекатели, Звезды Авантюры. Калиостро, он же полуграмотный сицилиец Бальзамо… Шевалье де Эон, каковой иногда появлялся в виде женщины и тогда соблазнял мужчин, а иногда — в виде мужчины и тогда соблазнял женщин… Таинственный Сен-Жермен, который рассказывал, как он жил во все века, и все в это верили, а маркиза де Помпадур счастливо показывала мазь, которую дал ей Сен-Жермен. Она должна была сохранить лицо маркизы в состоянии «статус-кво». И, старея, она упорно видела «статус-кво» на своем морщинистом лице… Девиз у развлекателей был общий: «Есть состояние, которое протратить невозможно, — это человеческая глупость». Но, пользуясь ею, Казанова искренне жалел глупцов.

[показать]

Один из самых занятных рассказов в его «Истории» — как он одурачил семидесятилетнюю маркизу де Юфре. Он обобрал богатую старуху, помешанную на оккультных глупостях, — обещал ей зачать сына, в которого она должна была переродиться. Но и плутуя, Казанова остается человеком чести на своем поле боя. Он не имитирует любовное сражение — даже со старухой! Он честно бьется с древним телом. В трудные минуты этого печального сражения он вводит в бой резерв — любовницу Марколину, которая своими ласками поддерживает изнемогающего Воина. И Марколина, «использовав все, чем славятся питомцы знаменитейшей из школ любви — венецианской школы», помогает Казанове победить!

[показать]

Но восторг старой безумицы, когда он сообщает, что его «солнечное семя» проникло в нее и вскоре она родит самое себя, заставляет Казанову на мгновение почувствовать укоры совести. Однако он тут же успокаивается пленительной фразой: «Не я, так кто-то другой ее одурачит. Так что лучше пусть верит в свое бессмертие, иначе из счастливейшей я сделаю ее несчастнейшей…» Великая сила гонит его по разным странам, ввергает в преступления, заставляет шулерничать, подделывать векселя, драться на дуэлях. Страсть к ней — тысячеликой Женщине. Только не забудьте подставить главное слово — новое. Ради нового личика, ради нового смеха, ради нового контура нового тела… Вечный гон за новым, в конце которого его, улыбаясь, поджидали две подруги — старость и смерть. Свою жизнь этот отпрыск комедиантов описывает как театральную пьесу в трех актах. Первый он заканчивает, приближаясь к своим сорока годам. Второй должен был завершиться, приближаясь к 60. И третий акт пьесы он предполагал окончить в замке в Дуксе. Акт, после которого и должен был окончательно опуститься занавес. «Коль мою пьесу освищут, — с усмешкой прибавляет он, — я об этом… ни от кого уже не услышу…»

[показать]

СТАРАЯ идея «Жизнь — театр» стала расхожей банальностью после знаменитой шекспировской фразы. Но обожатель античности Казанова пьет из другого источника. Это император Август, умирая, спросил с улыбкой: «Хорошо ли я сыграл комедию жизни? Если хорошо, то похлопайте и проводите меня туда добрым напутствием». Первый акт пьесы написан им целиком — в нем тесно от поверженных женских тел и от самых невероятных приключений. Побег из страшной венецианской тюрьмы Пьомби, куда он на пять лет был заточен судом инквизиции, — чудо изобретательности. Он умудрился бежать ночью через свинцовую крышу… Каждый раз, приехав в Венецию, я шел на площадь Святого Марка. И, глядя на Дворец дожей (там находилась его тюрьма), все представлял, как, отогнув свинцовые пластины, вылезает он на крышу и под луной сидит на ее коньке… чтобы уже вскоре, едва избавившись от страшного заточения, лезть под юбку к «донельзя хорошенькой девушке», имя которой он узнал мгновение назад. Уже вскоре он смог написать привычное: «Познал счастье в объятиях мадемуазель Терезы де ла М-р…»

…В 39 лет, перед самым концом первого акта, с ним происходит нечто ужасное. Он встречает в Англии молоденькую шлюху и моментально загорается — обычный пожар Казановы.
[показать]

И действует он по обыкновению: приступает к решительной атаке. А вот дама поступает необычно: к предмету вожделения Казанову не допускает. В неистовстве страсти он пускает в ход деньги, даже насилие — на войне как на войне! Деньги она принимает, но… Обобрав Казанову, негодница ускользает. Более того, дарит предмет неистового вожделения Казановы жалкому ученику парикмахера, и совершенно даром, и на глазах у Казановы! И все потому, что тот — молод.

Звонок прозвенел — акт заканчивается при первой встрече со старостью. Впервые Воин терпит поражение. Казанова описывает это, как крушение Рима. Он жалок, он рыдает, он готов покончить с собой, он не знает, что делать.

История безнравственная? Удивительно нравственная! Более того — поучительная. Весь первый акт Казанова безудержно соблазнял, обманывал мужей, женихов, обирал всех этих простофиль. И главное оружие его распутства — сверкающая молодость, неутомимая в любовных битвах. И вот накануне сорокалетия грешник получает возмездие: его бьют его же оружием. Чужая молодость обманула его, обобрала, повергла в прах!

[показать]

ГОСПОДИН тихо живет с белошвейкой, скромной простолюдинкой Франческой Бускини, и если иногда посещает бордели, то редко, и ходит только к дешевым, немолодым проституткам. Господин экономен.

В архиве инквизиции будут найдены доносы ее штатного сотрудника, подписывавшегося «Антонио Пратолини». Это ужасно, но в 1780–1781 годах под этим именем доносил пятидесятипятилетний Казанова… Может быть, поэтому он не смог дописать второй акт? И все-таки не прожить ему долго на одном месте: он опять в опале. Не дожидаясь худшего, этот Вечный жид бросает Венецию, продолжает скитания по Европе. Он мечется в поисках денег, работает жалким секретарем у венецианского посла. Тот умирает — и снова безденежье. Казанова даже решает… уйти в монастырь и стать монахом!

Наконец в 1785 г. его подбирает граф Вальдштейн и дает ему место библиотекаря в своем замке Дукс в Богемии. В замке Казанова услаждает хозяев бесконечными рассказами о юном Казанове. Их начинают пересказывать в салонах. И другой блистательный рассказчик, принц де Линь, придает им все новые и новые подробности. Слава о жизни Казановы, о его эротических подвигах распространяется в Праге и Вене.

[показать]

В то время Да Понте — либреттист Моцарта — писал либретто для оперы «Дон Жуан». И директору театра, заказавшему оперу, пришла в голову мысль: устроить встречу с Казановой. Кому, как не Казанове, «специалисту по донжуанизму», объяснить Моцарту и этой продувной бестии Да Понте, что такое Дон Жуан! И встреча состоялась. Казанова, который за деньги учил когда-то даже горнорудному делу, естественно, надавал много полезных советов. Но представляю — с какой улыбкой! Уж он-то знал: нет более далеких друг от друга типов, чем Казанова — герой его «Истории» — и Дон Жуан. И об этом напишут все исследователи.

Дон Жуан — образ, созданный в отсветах инквизиции. Главная задача Дон Жуана, цель его обольщения — сдернуть с женщины лживый покров невинности, доказать ей самой, что под ним — одно сладострастие, одна жажда греха. И, завоевывая женщину, и разоблачая ее похоть, Дон Жуан повергает ее в отчаяние и раскаяние.

[показать]

А Казанова — это совсем другое. Это приглашение к галантному приключению, к плотской радости: «Четыре пятых наслаждения заключались для меня в том, чтобы дать счастье женщине». Казанова может с полным правом повторить слова принца Филиппа Орлеанского: «Запрещено все, что мешает наслаждению!» Казанова — лишь сон, который не может стать обыденной жизнью. Может ли Казанова стать мужем? Может ли дождь принадлежать одному полю? Пчела — одному цветку? Его удел — радовать всех женщин, он их общее достояние. И женщины Казановы радостно передают его друг другу, они делятся им друг с другом. Впрочем, в одной стране его все-таки приревновала женщина. И так безумно, что чуть не убила. Женщина эта жила в России.

Я все представляю, как, заканчивая беседу, Да Понте поведал ему о возмездии Дон Жуану, о том, как этого развратника утягивает в ад рука Командора. И как усмехнулся Казанова. Нет, Казанова знал — страшен не Командор, есть нечто пострашнее. Это — старость. И в старости, глядя на свой портрет, он напишет горчайшие слова: «Я не существую. Я лишь существовал когда-то…»

[показать]

Но кто это все написал? Какой странный вопрос, не правда ли? Это написал Казанова. А кто он был, этот Казанова? Кто был этот восхитительный боец, победивший полки красавиц? Старик, который умер в замке Дукс, написав «Историю моей жизни»? Или…

продолжение читайте здесь

иллюстрации Umberto Brunelleschi