Всё началось в среду 1 октября. Я наконец-то сдала проект и взяла выходной после долгой и напряженной работы. В то утро я проснулась от звонка и долго думала отвечать ли на незнакомый номер. И всё же взяла трубку. Звонили из районного суда, сказали, что больше месяца назад состоялось судебное заседание, по решению которого меня снимают с рег. учёта и лишают права пользования жилым помещением...
Я ожидала этого. Я знала, что к этому всё и идёт. И даже хотела этого. Но всё равно это был как удар в спину, как предательство. Это было крушение надежд и личная трагедия. Мама... Как она могла???!!!! Я рыдала полтора часа и не могла остановиться. Не могла успокоиться. Я понимала, что мне нужно бороться, что-то делать, но я была так вымотана работой, эмоциями, что осознание этого делало моё положение ещё ужаснее.
Я до сих пор удивляюсь насколько мой мир позаботился обо мне. Прозвени этот звонок хотя бы на день раньше и я бы не смогла закончить проект. На день позже и я бы не успела подать апелляцию. Но я успела. Мой мир дал мне шанс.
Потом была подготовка апелляции, подготовка к суду, письмо маме (по методу конфронтации из книги Сюзан Форвард "Токсичные родители" (1989)), сам суд... Я никогда так не нервничала. Я безумно боялась, что всё, что мы сделали с психологом не сработает, что рядом с ней я опять почувствую себя маленьким ребёнком. Но всё прошло хорошо, я увидела её и я смогла вести и воспринимать себя по-другому. С того дня я больше никогда не чувствовала себя той беззащитной маленькой девочкой. Это было освобождение и моя великая победа!
Мама выиграла суд, а я стала бомжом. Реакция других родственников на это событие тоже интересна, но об этом позже.
Я до сих пор не общаюсь ни с мамой, ни с бабушкой. В своём письме к маме, я написала как и на каких условиях я согласна с ней общаться, но её они не устроили. Наверное она всё ещё надеется, что я остыну, соскучусь по ней. Но моё письмо это не обиды и эмоции, это психологическая практика, осознание и принятое решение взрослого человека. Возможно когда-нибудь она это осознает и мы сможем общаться.
Сейчас, когда эмоции утихли, я не злюсь и не виню её за то, что она сделала. Я могу встать на её место и понять мотивы её поведения. Я знаю, что в глубине души она добрая. Но я больше не собираюсь приносить себя в жертву в угоду ей.