У Сережки глаза — цвета грустного неба,
Он стоит у холодной рамы.
Он на море на юге ни разу не был
И ни разу не видел маму.
У Анютки глазенки, как спелая вишня,
Только боли раз в десять больше,
Потому что когда-то вдруг стала лишней,
Ощутила ненужность кожей.
А Алешка в песочнице строит замок
Для кого-то, о ком мечтает.
Ему снятся ночами папа и мама.
Или с неба к нему прилетают?
У Аленки порвалось последнее платье —
Тихо плачет в песочной яме.
Но никто не поймет, лишь окна распятье,
Что слеза ее — грусть о маме.
Там Маринка поймала кошку чужую
Нежно гладит, и тa мяучит.
А ее так не гладил никто, как родную,
Но любить кого хочешь научит.
Ну, а Санька сидит и улыбкой ясной
Озаряет замызганный дворик.
Видит в небе хмуром корабль-счастье
И холодное, чистое море.
А у Коли глаза — цвета серых будней,
И такие же серые брюки.
А у Веры — нет веры в глазах как-будто
И холодные, нежные руки.
Сотни детских глазенок, недетских судеб,
Сколько в мире их? Миллионы.
Смотрят вслед, понимая, чуда не будет.
И висят на калитке детдома.
Будто брошенных роз не расцветший сад,
Без любви и с незримым сломом.
Что тут видят дети — «рай» или «ад»?
Ведь любовь не заменишь словом.
©Анна Тукина.
|
|
