В Эрмитаже открылась выставка-блокбастер «ARS VIVENDI. Франс Снейдерс и фламандский натюрморт XVII века». Благодаря монументальным театральным декорациям на ней будто воссозданы улочки воображаемого Антверпена, в конце которых притаился слон.
А еще — собраны более 70 картин с цветами, фруктами, рыбой и дичью мастеров эпохи барокко, заставляющие одновременно и восхищаться пышностью жизни, и думать о бренности бытия. Рассказываем, как устроен проект.
Гавная «изюминка» выставки – это её оформление.
За ротондой «Малахитовая сень» – искусственные стены, среди которых – вход в Николаевский зал. А он преобразился до неузнаваемости, превратившись в подобие старинного собора с колоннадами (высокими, но при этом ажурными), таинственным светом люстр и… негромко звучащей музыкой, лишь усиливающей впечатление, что зритель ненароком оказался в храме.
Масштабная выставка в Аванзале и Николаевском зале Зимнего дворца посвящена миру фламандских натюрмортов и анималистической живописи эпохи барокко. Это работы Франса Снейдерса (1579–1657), а также его современников, учеников и последователей.
Представлено 72 картины из государственных и частных собраний Петербурга и Москвы: 45 — из собственной эрмитажной коллекции, 15 привезли из ГМИИ им. Пушкина. Также поучаствовали Центральный военно-морской музей, архив Академии наук, научно-исследовательский музей при Академии художеств, коллекционеры Валерия и Константин Мауергауз и «Центр искусств. Москва».
Это далеко не «мертвая природа» (как дословно переводится «натюрморт»): картины часто дополнены жанровыми сценками — людьми за работой, напуганной кошкой или лающей собакой.
В них есть движение, они будто бы звучат и источают ароматы.
А название выставки отсылает к латинскому изречению: «Ars moriendi ars vivendi est». То есть «умение умирать составляет искусство жизни».
В работах фламандцев зашифрованы христианские образы, аллегории на времена года, одно из пяти чувств или народные поговорки. Почти каждая деталь что-то означает: весы это знак умеренности, тюльпан — богатства, а точка на яблоке говорит о будущем разложении.
Улицы Антверпена и цветочные гирлянды: как устроена выставка фламандского натюрморта в Эрмитаже
Осмотр начинается с холста «Статуя Цереры» (1615), размещенного перед малахитовой ротондой, — совместной работы Питера Пауля Рубенса и Франса Снейдерса (тогда у каждого художника был собственный профиль — один, например, писал пейзажи или натюрморты, а другой — фигуры людей).
«Статуя Цереры»
Около 1615 г. Дерево, масло. Размер: 90,5 x 65,5 см. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Сама статуя в картине находится в арке, что обыгрывается в устройстве экспозиции. По мысли кураторов, тут мы можем представить себя в партерном саду богатого фламандского дома.
Церера — древнеримская богиня урожая и плодородия.
Также была связана с подземным миром и могла насылать на людей безумие; покровительствовала материнству.
На картине она изображена в стенной нише обрамлённой колоннами с фронтоном;
ангелы-путти украшают её гирляндами фруктов и овощей, символизируя тем самым жертвоприношение.
Основной объём работы (сама статуя, архитектурное обрамление, путти) выполнен Рубенсом.
Франс Снейдерс написал гирлянды плодов, причем, первоначально соавтором Рубенса считался Ян Брейгель (Старший).
Источниками архитектурного убранства послужили стенные ниши для статуй и обрамляющие их полуколонны в собственном доме Рубенса в Антверпене; фронтон над нишей скорее всего является вольной импровизацией.
Картина находилась в собрании графа И. Ф. Кобенцля в Брюсселе. В 1768 году она была приобретена Екатериной II и таким образом оказалась одной из первых работ в коллекции живописи Эрмитажа.
Сохранилась гравюра Корнелиса Галле по мотивам этой картины, на которой центральная фигура Цереры была совершенно органично заменена статуей Мадонны с Младенцем.
Один из основных атрибутов богини — спелые плоды, наполняющие рог изобилия, — принадлежал к важнейшим элементам аллегорической фигуры мира, используемым как в Античности, так и в христианском мировосприятии.
Затем зритель попадает в камерный кабинет, где условный знаток, любитель или ученый собирали редкие вещи.
Тут же висели картины pronkstilleven (от нидерландского pronken — «хвастаться») — натюрморты с серебряной и стеклянной посудой, музыкальными инструментами, китайским фарфором, экзотическими фруктами.
Все это доказывало богатство владельца, как и изысканная мебель.
Ян Фейт (1611-1661) Натюрморт с белыми грибами и попугаем 1650-е гг. Холст, масло
Петер ван ден Бемден. Натюрморт с охотничьими трофеями. Первая половина XVII века.
Кабинет. Выполнен из дерева с применением интарсии. Германия, Тироль, Конец XVI в.
Ян Давидс де Хем. Натюрморт с лангустом. 1644
Кабинет. Черное дерево, дуб, шелковая ткань, живопись, рельефная вышивка золочеными и шелковыми нитями. Фландрия, Антверпен. Вторая половина XVII в.
Йорис ван Сон. Натюрморт с корзиной фруктов, позолоченным кубком, бокалом-румером, ветчиной, пирогом, крабом и лимоном на столе. 1650-е.
Лимоны могли изображать непостоянство и обманчивость земных наслаждений: привлекательные снаружи, они оказывались кислыми на вкус. Хрупкость тонкостенного стекла напоминает о быстротечности человеческой жизни и неизбежности конца.
[показать]
Питер Пауль Рубенс (1577-1640) Арка Фердинанда 1634 г.
♦ Арка Геракла 1635 г. Холст, масло
Фрагмент. Арка Фердинанда
Фрагмент. Арка Геракла
Третья зона представляет собой «улицу» воображаемого Антверпена — пространство распахивается в огромную театрально-городскую перспективу.
Впечатляют монументальный дизайн и неожиданные решения: художники Юрий Сучков и Эмиль Капелюш соорудили в Николаевском зале арки из кулисных машин, которые создают необходимую барочным шедеврам глубину и разбивают шаблон классического музея, заставляя по-новому взглянуть и на зал, и на сами экспонаты.
«Улица» заканчивается живописным занавесом, у которого притаился слон с торчащими из него копьями и китайской вазой XVII века на месте наездника — он будто ждет своего выхода на сцену.
Особое место на экспозиции отведено китайскому фарфору и изделиям восточных мастеров. 
На многих картинах фламандских художников XVII века мы обращаем внимание на «заморские» товары, привозимые в Европу: фарфор с синей росписью, лаковые вещи из Китая; ковры из Ирана, и даже филигранное серебро из Юго-Восточной Азии.
Можно рассмотреть подобные изделия: фарфоровые чаши, вазы, образцы посуды из лака и другие, созданные восточными мастерами и хранящиеся в коллекции Эрмитажа.
Фламандские кружева, а также предметы из слоновой кости, демонстрирующие талант скульпторов и резчиков.
Предметы прикладного искусства Запада и Востока погружают в атмосферу Фландрии XVII столетия, а составленные из них свободные натюрмортные композиции, оживляют образы давно ушедшей эпохи.
В конце улицы можно увидеть слона. Он несет на себе колониальные товары, которые потом попадали в фламандские дома.
Диковинный слон пришел в гости в Эрмитаж из Музея театрального и музыкального искусства. В знак того, что экзотика в те времена была ой как в моде! Вазу китайскую на спине несет)))
Шпалера 'Музыка'
Шпалера из серии «Семь свободных искусств» были сделаны во Фландрии в средине XVII века. Делали их на основе картонов фламандца Корнелиса Схюта Старшего. Весьма пышные дамы, Вв духе того времени и тех мест, представляют Грамматику, Арифметику и Музыку…
Атмосферу дополняет звуковое оформление — музыку барокко ни с чем не спутаешь. И даже люстры мимикрируют под эпоху — впервые в зале сделали так, чтобы свет лампочек мигал, как у свечей. А на оформление стен ушло 600 метров ткани: фотопечать на ней имитирует дорогое украшение фламандского интерьера — тисненую кожу.
Надо отметить, что театральные художники Эмиль Капелюш и Юрий Сучков, превратили выставку в настоящий мини-спектакль.
«Мы представляем одну из наших главных выставок года. Это проект эрмитажного масштаба. Он в очередной раз показывает, как много можно рассказать, правильно пользуясь коллекциями российских музеев. Из наших собраний получилась мировая выставка.
Очень эрмитажной вышла игра с Николаевским залом, который всегда по-разному общается с экспонатами. Это диалог с современным искусством и философский разговор. Это необыкновенный дизайн, в который добавляются ухищрения со светом и звуком.
Выставка перекликается с постоянной экспозицией, в которой почти ничего не изменилось: так, «Лавки» Снейдерса висят на своем обычном месте. Для полной картины нужно пойти и туда. И все это можно сравнить с голландским натюрмортом в других залах — чтобы понять, какая между ними большая разница».
Михаил Пиотровский
https://www.sobaka.ru/entertainment/art/182749
https://topdialog.ru/2024/05/18/natyurmort-vsemu-g...stavka-flamandskogo-iskusstva/
https://gorod-812.ru/natyurmort-s-dichyu-zachem-smotret-snejdersa-v-ermitazhe/
https://vk.com/wall-179896552_68149
Осмотр начинается с холста «Статуя Цереры» (1615), размещенного перед малахитовой ротондой, — совместной работы Питера Пауля Рубенса и Франса Снейдерса (тогда у каждого художника был собственный профиль — один, например, писал пейзажи или натюрморты, а другой — фигуры людей).
«Статуя Цереры»
Затем зритель попадает в камерный кабинет, где условный знаток, любитель или ученый собирали редкие вещи.
Ян Фейт (1611-1661) Натюрморт с белыми грибами и попугаем 1650-е гг. Холст, масло
Петер ван ден Бемден. Натюрморт с охотничьими трофеями. Первая половина XVII века.
Кабинет. Выполнен из дерева с применением интарсии. Германия, Тироль, Конец XVI в.
Питер Пауль Рубенс (1577-1640) Арка Фердинанда 1634 г. 
Фрагмент. Арка Фердинанда
Фрагмент. Арка Геракла
Можно рассмотреть подобные изделия: фарфоровые чаши, вазы, образцы посуды из лака и другие, созданные восточными мастерами и хранящиеся в коллекции Эрмитажа.
Фламандские кружева, а также предметы из слоновой кости, демонстрирующие талант скульпторов и резчиков.
Предметы прикладного искусства Запада и Востока погружают в атмосферу Фландрии XVII столетия, а составленные из них свободные натюрмортные композиции, оживляют образы давно ушедшей эпохи.
В конце улицы можно увидеть слона. Он несет на себе колониальные товары, которые потом попадали в фламандские дома.
Шпалера 'Музыка'
Атмосферу дополняет звуковое оформление — музыку барокко ни с чем не спутаешь. И даже люстры мимикрируют под эпоху — впервые в зале сделали так, чтобы свет лампочек мигал, как у свечей. А на оформление стен ушло 600 метров ткани: фотопечать на ней имитирует дорогое украшение фламандского интерьера — тисненую кожу.
