|
 Неизвестный фотограф («Ассошиэйтед Пресс»).
Российский дипломат Игорь Гузенко, чье лицо спрятано под тканью, дает интервью Соулу Петту, журналисту «Ассошиэйтед Пресс».
В 1945 году Гузенко, эксперт–взломщик, cбежал из посольства Советского Союза в Оттаве на Запад.
Под рубашкой он хранит множество секретных документов, включая информацию об агентурной сети в Канаде. Гузенко дали новое имя и документы. Канада, 29 апряля 1954 года
|
|
В 1943 году в Оттаву (Канада) прибыла группа советских дипломатических работников.
Возглавлял их военный атташе Николай Заботин, он же новый резидент военной разведки. Заботин быстро наладил дело.
Завербованные советской разведкой, Раймонд Бойер, псевдоним Профессор, передавал сведения о взрывчатке.
Заместитель архивариуса британского посольства в Канаде Кай Уиллшер сообщала о секретах британской дипломатии. Сотрудники канадского
Национального исследовательского совета Нед Мазералл и Дарнфорд Смит – о перспективных разработках в области артиллерии и радиосвязи.
Сотрудник Кавендишской лаборатории Кембриджского университета Алан Мей
Физик Алан Мэй, занятый в американском атомном проекте, летом 1945 года передал Заботину образцы урана-235, которые тут же были направлены в Москву. В общем, шпионская сеть действовала и приносила секреты западных стран.
В числе «дипломатов», прибывших в Канаду вместе с Заботиным, был 26-летний старший лейтенант Игорь Гузенко.
После окончания школы военной разведки он был назначен старшим шифровальщиком советского посольства в Канаде.
Таким образом через него проходили все добытые секреты и данные о завербованных агентах.
В сентябре 1945 года Гузенко узнал, что из СССР ему на смену едет новый шифровальщик. Уезжать домой не хотелось, и Гузенко решил остаться в Канаде.
Позже он будет рассказывать, что решился на предательство из-за того, что не мог выносить лицемерия советской власти, втихую активно шпионившей против своих союзников.
В СССР же будут говорить, что Гузенко просто позарился на прелести капитализма и потому отказался возвращаться в разрушенную войной страну.
Гузенко удалось бежать, так как были нарушены множество правил, например, он должен был жить на территории дипмиссии. Шифровальщиков из-за близости к секретной информации предписывается держать под постоянным контролем.
Однако у Гузенко был маленький ребёнок, который громко кричал по ночам, а жена Заботина не выносила шума. По просьбе супруги резидент согласился снять шифровальщику квартиру в городе.
К тому же контроль в резидентуре был не на высоте, что позволило Гузенко делать копии с секретных документов, а что-то просто выкрасть.
«Я зашёл в свою небольшую комнату, плотно прикрыл дверь, – писал позже Гузенко, о тех событиях 5 сентября 1945 года – Достал папку с телеграммами для Заботина – там лежали почти все документы, которые я намеревался взять с собой. Расстегнув ворот рубашки, осторожно засунул бумаги вовнутрь. Талия моя заметно пополнела и стесняла движения. Осторожно спустился по лестнице, опасаясь, как бы бумаги не пришли в движение и не стали где-нибудь выпирать. Не была исключена и возможность, что какая-нибудь маленькая бумажка могла вообще проскользнуть в брюки и выпасть».
Но никто из сотрудников резидентуры, включая дежурного офицера, даже не обратил на него внимания.
Гузенко (из досье и у машины в Канаде)
(1919 — 1982)
— советский перебежчик, шифровальщик в посольстве СССР в Оттаве. Агент ГРУ СССР. 5 сентября 1945 года, через три дня после окончания Второй мировой войны, похитил и позже передал канадской стороне шифры и документы с данными советской агентуры.
План у Гузенко был таков – вместе с женой прийти в редакцию канадской газеты и отдать документы, чтобы на волне вспыхнувшего скандала о советском шпионаже попросить политического убежища.
Однако газетчики, посмотрев секретные бумаги, только пожали плечами и, не заинтересовавшись, посоветовали обратиться к властям. Тогда Гузенко двинулся в министерство юстиции, но и там ему ответили, что ничем помочь не могут.
На самом деле это была отговорка – о перебежчике тут же доложили куда следует, включая самого премьер-министра Канады Кинга. Сам он впоследствии признавался, что известие стало для него шоком. Настолько, что премьер даже советовал Гузенко вернуться в посольство.
Тем не менее, поговорив с американцами и англичанами, его в конце концов укрыли на военной базе.
Советское посольство в Канаде пыталось было потребовать его выдачи, обвинив в краже казённых денег, но этим заявлениям никто не поверил.
Заботин Николай Иванович
(1904 —1957)
— военный атташе посольства СССР в Канаде и резидент военной разведки.
Занимавшийся атомной разведкой «военный атташе в Канаде полковник Николай Заботин („Грант“) был разоблачен местной контрразведкой. Разразился большой скандал. Заботина немедленно отозвали, а советскому правительству пришлось извиниться за „личную инициативу резидента“.
В результате работы созданной по указанию Сталина комиссии по разбору предательства Гузенко, виновным признали полковника Заботина. Он, его жена и сын были арестованы и находились в лагерях.
После смерти Сталина Заботин получил освобождение и умер после переезда в Карелию.
Гузенко же пел соловьём. Ущерб разведывательной сети был нанесён катастрофический.
Алан Мэй был арестован, получил 10 лет каторги. Также благодаря полученной от Гузенко информации британцы вышли на физика Клауса Фукса – главного атомного разведчика СССР.
На допросе Фукс назвал имя своего связного Гарри Голда, тот рассказал о Дэвиде Гринглассе, передававшем СССР ядерные секреты, а Грингласс сообщил о своей сестре Этель и её муже Юлиусе Розенберге, которые за шпионаж были казнены в США.
Считается, что именно сведения Гузенко позволили затем британской контрразведке выйти и на Кима Филби.
Скандал имел и другие последствия – американская и английская пропаганда получили задокументированные факты шпионажа, позволившие представить СССР в негативном свете и оправдать будущую Холодную войну.
Игорь Гузенко и его только что изданная книга.
Сам Гузенко до конца жизни прожил под охраной, испытывая страх за свою жизнь.
На людях он появлялся только в маске, и даже после смерти предателя от диабета в 1982 году его могила почти 20 лет оставалась безымянной. Гузенко издал две книги, за одну из которых даже пытались номинировать на Нобелевскую премию.
да
