В деревне Нагаю мы с Таро  узнали столько всего нового и интересного, что захотелось поделиться с вами. Сначала мы остановились у дорожной станции ("мичи но эки").

 Думаете, почему Таро вдруг решил свернуть в Нагаю? Проголодался!

А здесь есть необычный ресторанчик "Shoujikiya" (正直屋; "Честный дом/магазин"), где подают редкие блюда из черепахи-супон. Кроме того, напротив ресторана, прямо на быстрой реке, бьет уникальный содовый онсен ("тансансэн") под названием "Гани-Ю" ("Крабовый горячий источник")В этой купальне в форме краба японцы лежат в горячей минералке в чем мать родила - так тут принято .

Сейчас зима, супон (трионикс, черепаха мягкотелая) впадает в спячку, поэтому в "Shoujikiya" в это время года приезжают, чтобы отведать форель - "ямамэ" (山女; "горная дева"). Подают ее здесь весьма необычно для речной рыбы - в виде sashimi.Говорят, что вода в местной реке такая прозрачная, холодная и чистая, а форель настолько хороша, что ее разрешено есть в сыром виде (качество продуктов постоянно проверяют представители министерства здравоохранения, труда и социального развития). Сотрудница ресторана как раз вылавливает для нас "ямамэ".
[показать]В загрязненной воде форель не живет, она предпочитает кристально чистую воду. Возможно, именно поэтому ее мясо такое вкусное и нежное, оно бывает белого или слегка розоватого цвета - это зависит от состава воды и питания рыбыМы с Таро раньше никогда не ели сырую пресноводную рыбу, но это местное сезонное блюдо нам так настоятельно рекомендовали, что рискнули попробовать.Сырую форель подали как Ikizukuri (生き作り; "приготовленные из живого") - с целой шевелящейся головой, было видно движения жабр и глаз. Рыбья голова открывала рот и вставала на плавники. Было больно на всё это смотреть...

Не подумайте, что японцы издеваются над несчастным существом.

Подобные операции Икизукури (Ikizukuri) проделывают и с другими морскими организмами: с креветками, с осьминогами и кальмарами, с моллюсками, с угрями…, готовят только по-разному: кого-то живьем жарят, кого-то опускают в кипяток, кого-то разрезают…

Вкус живого продукта особенный, ни с чем не сравнимый, процесс приготовления впечатляет, поскольку все проделывается с виртуозной точностью и к тому же он настолько противоречив с точки зрения современной морали, что, конечно же, вызывает еще большее любопытство.

 

И еще вокруг Икизукури (Ikizukuri) идут бесконечные дебаты: кто-то говорит, что человек отвык от потребления сырых продуктов и они для него вредны, кто-то говорит, что он, человек, и не отвыкал, а как был хищником, так им и остался, спрятался только под костюмом и в автомобиле;

 

представители западной культуры глядят на это вытаращенными от ужаса глазами и отворачиваются, чтоб не стошнило, а представители восточной культуры наблюдают за действиями повара и восхищаются его умением и смеются над представителями западной культуры, которым тошно, но едят, в конечном счете.

Все те, кто отворачивался вначале, пробуют осторожно и почти никогда не отказываются от второй порции, те, кто восхищенно следил за процессом, едят с удовольствием.

Рыба, только, мучается безмерно, но кто ее спрашивает? А потом, она всегда молчит…