Математика, пожалуй больше других преуспела, через систему правил доказательства, в идее противопоставления между истинным и ложным, доказанным и не доказанным. Там всё должно быть доказано и убеждать, что в принятой системе математических координат описание мира подтверждено, а в других - искажено, смутно, не доказано, не адекватно.
Разделение на чёрное и белое, жёсткий детерминизм, следуя логике математики должен неизбежно расставить все точки на "е". Однако объяснить всё не получается, и математика, в своих попытка это сделать, усложняется или заходит в тупик. Ну да и Бог с ней, с математикой, нас больше интересует личность. Пока в сферу моего внимания попадает именно социальная личность, пусть и далёкая от математики, но живущая такими же устремлениями. Мне хочется всё же разобраться, что важнее: провести грань между истинным и ложным, наполниться пустой озабоченностью банального набора пустых потребностей или пуститься на поиски свободы, той свободы, которая определена Дон Хуановским нагуалем.
"Человек становится личностью благодаря самоосознанию. Объединяясь с себе подобными, личность становится социальной - тогда мир перестаёт быть простой совокупностью "внешних" вещей, становится человеческим миром, а индивид обретает "социальное лицо". Образ себя (социальное лицо) является одним из важнейших центральных элементов описания мира. Образ себя приводит в движение всю громадину эгоистического механизма. Мы говорим, что нас делают обстоятельства. Неправда, нас делают суждения, умозаключения, оценки по поводу обстоятельств, а иногда и в отсутствие таковых. Образ себя - результат длительной фиксации внимания, долгих разговоров тоналя с самим собой, убеждений, логических натяжек, интуитивных заклинаний, которые в некий загадочный и неосознаваемый миг становятся верой: "Я такой".
Однажды родившийся образ создаёт два типа ограничений, и оба они "ужесточают" нас, делают монотонными не гибкими, навсегда застывшими существами. Внутренние ограничения касаются, прежде всего, стереотипов общественного поведения, мотивов и оценок любых действий, производимых нами самими. (И не только прилюдно! Социум существует уже не толко среди аудитории, в коллективном труде и тому подобное - социум "живёт" в нашей голове, даже когда мы уединились, читаем книжки или принимаем душ). Внешние ограничения непосредственно происходят из внутренних и касаются "оценок": нас сковывает мнение "других", их отношение к нам, ожидания, их представления о "хорошем" и "дурном", "предсказуемости" и "непредсказуемости". Неосознанно любой индивид всегда стремится к так называемой "социальной конгруэнтности", то есть пропорциональной соразмерности образа себя со всеми видами социального воздействия на него (лучше сказать, социального принуждения). Из - за того, что социальная позиция в новом обществе является одновременно доступным и сверхценным достижением, характерной чертой общественно активных личностей становится конформизм - постоянное приспособление к общепринятым положениям и ценностям, стремление избежать подчёркивания индивидуальных черт. Достаточно сказать, что люди не просто реагируют друг на друга, но, в первую очередь, интерпретируют и определяют взаимные действия. Их реакции не вызываются непосредственно действиями другого, а основываются на значении, которое они придают подобным действиям. Таким образом, интеракция (взаимодействие) людей опосредуется использованием символов, их интерпретацией или приданием значения действиям другого.
Значение объекта придается ему индивидом. Индивид не окружён уже существующими объектами, которые воздействуют на него и вызывают его действия. Он сам конструирует свои объекты исходя из интерпретаций деятельности и потребности. Человек противостоит миру и другим людям посредством значений, формирование которых - развивающийся коммуникативный процесс, в ходе которого индивид замечает предмет, оценивает его, придаёт ему значение и решает действовать на основе данного значения. Учитывая предъявляемые ему социальные требования и сталкиваясь с неприятными ему интерпретациями (недружелюбная среда, отсутствие поддержки, враждебность, конкуренция и т. п.), индивид противопоставляет себя подобным явлениям, принимая или отвергая их, или преобразуя в соответствии с тем, как он их определяет или интерпретирует. Следовательно, поведение человека не является результатом давления окружающей среды, стимулов, мотивов, социальных установок или идей. Оно возникает в результате того, как он интерпретирует эти вещи и обращается с ним в действии, которое он конструирует.
Если же мы назовём "эти" вещи своими именами, то чаще всего выяснится, что речь идёт о людях, о себе подобных, о референтной среде, которая, оставаясь для нашего "личностного Я" стимулирующим, но бесконечно "внешним" веществом, имеет наглость порицать или восхвалять, судить или оправдывать, как будто мы принадлежим им по праву. Сколько зла, ненависти, дурных советов и бессмысленных предостережений сыплется нам на голову со всех сторон! Более того, наш образ себя волей - неволей формируется, питаясь этими миазмами, уподобляется банальному шаблону, то и дело нацепляемому на нас участливыми "доброжелателями". Неудивительно, что отказ от социального Я,"Я для других", во имя полноценного, спонтанного переживания "Я для себя", для многих мистиков и религиозных адептов кажется спасительной идеей. Такое простое действие не меняет ничего в природе. Социальный человек остаётся таким же даже в абсолютной изоляции. Действительно упорного труда требует внутреннее изменение, для которого вовсе не нужна келья или шалаш, чтобы превратиться из объекта экономических манипуляций в человека Реальности, в человека Бытия. Достижение этого существа , отождествления себя с ним и его самосознанием есть неделание самого себя. Всякий образ себя есть ложь, иллюзия и верить в него - нелепо". ***
*** Алексей Ксендзюк "Тайна Карлоса Кастанеды"
