Светка-конфетка.

Часть первая.


Глава первая.

-Ларионова бежит. Ну, Светик, держись, сейчас тебе достанется!..
Не желая оказаться на линии огня, Лада юркнула в проем между стеллажами. Та, к которой эти слова были обращены, соображала медленнее, и спрятаться не успела.

По каменному полу сердито зацокали каблучки, дверь хрястнула, и в регистратуру ураганным ветром ворвалась доктор Ларионова, сорокалетняя блондинка с милым кукольным личиком, сейчас перекошенным от злости.

Ни на кого не глядя, она подошла к стеллажу и принялась рыться в карточках.
-Нинель Аркадьевна, случилось чего?- озабоченно спросила Полина Михайловна, старший медрегистратор, отрываясь от заполнения бланков.

- Ничего не случилось, все в порядке вещей, - процедила та.- Развели детский сад!.. Полина Михална, милая, очень вас прошу, контролируйте ваших работников, пусть будут внимательнее. Я что, весь прием должна в регистратуру бегать, карточки недостающие искать?!!

Повернув голову в сторону Светы Родионовой, невропатолог окатила ее тяжелым, полным жгучей ненависти взглядом.

- Да что ж вы не позвонили? Мы б тут же карточку прямо вам в руки доставили, зачем самой-то беспокоиться?- засуетилась Полина Михайловна.

Стараясь стать как можно незаметнее, Света присела на корточки, втянула голову в плечи и принялась делать вид, что очень усердно что-то разыскивает на ближайших полках.

- С некоторых как с гуся вода!..- донеслось до ее слуха злобное шипение.

- Пойдем, что ли, покурим,- предложила Лада, дождавшись ухода Ларионовой.- Полина Михална, мы на пять минут отлучимся, а то вон на Светке лица нет.

- У меня сигареты кончились,- виновато вздохнула та.

- Господи, а когда они у тебя были-то?- фыркнула Лaда.- Ладно, угощаю.

Девчонки вышли на задний двор, Лада щелкнула зажигалкой, обе прикурили и несколько секунд молчали, смакуя ароматный ванильный дым – сигареты она любила хорошие, дорогие, и денег на них не жалела.

- И чего она на меня взъелась, не понимаю,- жалобно вздохнула Света.

- Так-таки не понимаешь?- прищурилась Лада.- Ты вот что… ты давай целку из себя не строй. Бабьё у нас прожженное, все всё видят.

- Да что видят-то?

- К кому главврач яйца катит, вот что.

У Родионовой запылали щеки.

- Я-то тут при чем?- выдавила она.

- Думаешь, Нинель тебе вот так, запросто, любовника отдаст, что ли? Держи карман шире!

- Да не нужен он мне, Лада! Он же старый!- чуть не плача, взмолилась Света.

- Старый!.. Ничего не старый, ему и полтинника нет, наверное,- сделав последнюю затяжку, Лада выпустила дым маленькими аккуратными колечками, выдувая одно сквозь другое.- Непонятно только, что он в тебе нашел. Мордашка так себе, средненькая, фигурка на троечку...Тебе-то он как, нравится?
- С ума ты сошла!- рассердилась Светлана.

- Ну и зря. Мужик он видный, денег немеряно. Снимет тебе квартиру, будете встречаться. Чем плохо? Только ты особо губу-то не раскатывай в плане замужества, поняла? Жена у него – конь-баба, три магазина имеет, дочка ихняя в Англии учится. Не станет он из-за тебя разводиться.

Света подавленно молчала.

- Уйду я отсюда. Надоела эта грязь. Да и платят мало.

- Учиться надо. Будешь потом работать менеджером и получать соответственно.

- А жить на что?

- Папа-мама помогут.

- Да нет у меня отца. А мама…

- Твои проблемы,- отмахнулась Лада.- Ищи другой выход. Мне мои тоже не очень-то помогают.
- А откуда ж ты деньги тогда берешь? Оформилась всего на полставки…Неужели хватает?
- Здесь на полставки, зато в другом месте на полную.

- А меня туда не возьмут?

- Тебя-то?- усмехнулась Лада, обежав глазами ее крепенькую коренастую фигурку.- У тебя такой отличный вариант наклевывается, а ты нос воротишь! Другая бы зубами уцепилась!..

- Нет, Лада, не стану я с ним спать. Противно.
- Дело твое, - буркнула та.- Ладно, пошли.
Глупое Светкино упрямство бесило ее необычайно. Нет, ну скажите, с какой стати этой тетехе такое везение? Ни кожи, ни рожи, а вот поди ж ты, понравилась главврачу! Он-то, конечно, кобель известный – ни одну новенькую медсестричку вниманием не обходит, только вот остывает быстро. Лада вздохнула. Эх, зря она в свое время сглупила – вот не отдалась бы ему так быстро, помотала нервы, да потомила неизвестностью, глядишь, и сама бы сейчас была на Светкином месте. И с Ларионовой бы справилась одной левой – поезд-то ее ту-ту-у-у, уже ушел, вот и бесится, ревнует Игорь Валентиныча к каждому столбу.
Да-а-а, упустила мужика. Теперь хоть локти кусай, хоть головой об стенку бейся, ничего не вернешь.

Но Светка-то, Светка! Вот дура, прости Господи! Счастье само в руки плывет, а она нос воротит, мочалка нецелованная!.. Всей красоты – одни волосы. Ну и что ему с тех волос? Будет лежать в постели бревно бревном, да и дойдет ли у них до постели-то?

При мысли, что глупенькая, неопытная, толстобокая Светка пренебрегает человеком, о котором Лада может лишь мечтать, ее пронзили зависть, обида, ревность и раздражение.
«Ишь, ты! Выпендривается! Цену себе набивает» неприязненно думала она, искоса наблюдая за Светкиными передвижениями по регистратуре. Подумаешь, какая цаца! Хочет, чтобы все скакали вокруг нее, кланялись в ножки и плаксиво умоляли одарить хоть мимолетным взглядом. Принцесса горшков и клистирных трубок…тьфу!

Света работала механически – отвечала на телефонные звонки, добросовестно перечисляя часы приема детских врачей, собирала и раскладывала карточки, вела запись к специалистам, но перед ее мысленным взором до сих пор маячили две физиономии – одна, перекошенная злобой, доктора Ларионовой, вторая – ехидная - Ладкина.

Нельзя сказать, что доктор Гамзаян совсем ей не нравился. Было, было в нем что-то такое, что заставляло ее неискушенное сердечко учащенно биться – быть может, эти теплые карие глаза, останавливающиеся на ней гораздо чаще, чем положено по чину скромной медрегистраторше. А может, ей не давало спокойно жить воспоминание о том единственном поцелуе, который он сорвал с ее губ вопреки ее воле?..

Дело было вечером, в самом конце приема. Света досиживала на работе последние минуты, слушала, как в отдалении звякает ведрами уборщица тетя Маша, и отчаянно скучала, не зная, чем бы себя занять.

Главврач появился неожиданно, обдал ее теплым ветром, пахнущим дорогими духами и попросил ее отыскать какую-то бумажку на дальнем стеллаже, где располагался участок терапевта Козодоевой.

Стоило Свете оказаться в узком лабиринте между стеной и шкафами, как он обнял ее, и властно, не говоря ни слова, полез к ней за пазуху.

В свои 19 лет Света могла занести в актив только одного мальчика, который однажды ею заинтересовался, и почти сразу бросил, поэтому такое обращение напугало ее до полусмерти.
Задрожав, как осиновый лист, она прислонилась спиной к стене, и лишь затравленно следила, как он расстегивает ее халатик. Доктор Гамзаян сделал шаг ближе, наклонился, коснувшись губами ее губ, и она в панике отвернула голову. Тогда, продолжая терзать неподдающийся лифчик, он свободной рукой обхватил ее за шею и впился хищным поцелуем в испуганный рот.

Свете было мучительно стыдно и очень страшно. Никому и никогда она еще не позволяла так с собой обращаться! Она знала, что чересчур назойливого ухажера можно осадить пощечиной, но те средства, что хороши для подвыпивших парней на дискотеке, вряд ли годились в этом случае. Ударить главврача, начальника, по этой гладкой, хорошо выбритой щеке?.. Немыслимо!
- Сладкая,- шепнул он, внезапно ослабив хватку.

Коснувшись на прощание ее губ кончиками пальцев, он повернулся и вышел, и полы белого халата развевались в такт стремительной его походке.
Сама не своя, еле держась на трясущихся ногах, Света выползла из своего укромного закутка, и вздрогнула, как воришка, пойманный с поличным.

В дверях, подбоченясь, стояла теть Маша, в упор глядя на преступницу внимательным немигающим взглядом.

- Обжимались?- прокурорским тоном спросила она.

- Нет,- пискнула Света еле слышно.

- В зеркало посмотри,- уходя, бросила та через плечо.

В мутном, поцарапанном стекле отразилась красная, как вареный рак, физиономия. Помада была размазана, халат оказался застегнутым не на те пуговицы.

Реноме погибло безвозвратно.

Приведя себя в порядок, Светлана отправилась каяться.

- Теть Маш…

- Соображать надо,- непреклонно отрезала та, выжимая тряпку над раковиной.

- Вы уж не говорите никому, ладно?

- Не скажу, не переживай.

На следующее утро о происшедшем знала вся поликлиника. Доктор Ларионова весь день ходила с красными пятнами на щеках и ни с кем из коллег не разговаривала.

Для Светы Родионовой наступили тяжелые дни. Все смотрели на нее с любопытством, перемигивались и хихикали за спиной. Кое-кто всерьез уже стал считать ее новой фавориткой главврача. Доходило до смешного – физиотерапевт принесла ей заявление на внеочередной отпуск с просьбой посодействовать. Мол, к тебе-то Игорь Валентинович скорей прислушается. Света сначала не поняла, в чем дело, разобравшись – страшно смутилась и отказала, вызвав у рассерженной старухи гневную отповедь, что, мол, вот ты никто и звать никак, а строишь из себя неизвестно что.

Гамзаян после того случая ничем себя не проявлял. Смотрел приветливо, здоровался доброжелательно, и точка. Иногда Свете начинало казаться, что все случившееся – плод ее разыгравшегося воображения, не больше. Она боялась признаться себе, что это равнодушие ее здорово задевает. Это что ж, так все и кончится? Поцеловал, и в кусты?..
Бессонными ночами, казня и проклиная собственное бесстыдство, она вновь до мельчайших подробностей вспоминала тот вечер. Крутилась в кровати, вставала глотнуть водички или выкурить сигарету, ложилась снова, закрывала глаза и вновь чувствовала его большие теплые ладони на своей коже.

Иногда она шла в своих мечтах дальше, представляя себя вместе с ним в каких-то пышных царственных альковах, на шелковых простынях, под кружевными балдахинами… Просыпалась разбитая, измученная, надевала новый красивый бюстгальтер и тащилась на работу, лелея в душе почти окончательно угасшую надежду на продолжение.

Обсудить ситуацию с кем-то из своих подруг она не смела – город маленький, сплетни пойдут, не отмоешься. С матерью на такие темы разговаривать было небезопасно – Лариса Петровна спьяну была быстра на расправу, и схлопотать от нее по физиономии ничего не стоило. В те нечастые моменты, когда мать бывала трезвой, она принималась воспитывать Свету посредством скандалов и упреков в неблагодарности.

- Что сиськи всем напоказ выставила? Попробуй только принести в подоле, задушу и тебя, и пащенка!

Игорь Валентинович выжидал, когда выбранное им яблочко дозреет и само собой упадет в заботливо подставленные ладони, но Света об этом не догадывалась. Тактика самцов-соблазнителей была чужда и непонятна ей в той же примерно степени, как зашифрованные иероглифами стратегические планы Пентагона.

Она томилась неизвестностью. Уязвленное тщеславие маленькой женщины пересиливало все. Еще два-три дня, и она сама начнет искать предлог, чтобы отправиться к нему в кабинет!..

- Все, до завтра,- буркнула Лада, застегивая дубленку на ходу.

Светлана завистливо глянула ей вслед. Умеют же некоторые одеваться, как на картинке! Да ей это и не трудно, у нее ведь фигурка, как у модели. И чего она, спрашивается, торчит в этой регистратуре? Только время теряет.

«А Игорь Валентинович все-таки выбрал меня, а не ее»,- вмешался торжествующий внутренний голос, и Света порозовела от удовольствия.

Вчера, пользуясь беспробудным мамкиным сном, она часа полтора вертелась голышом у зеркала и рассматривала себя со всех сторон. Пришла к выводу, что если ОН станет настаивать на близости, раздеться ей будет не стыдно. Говорят, мужчины в возрасте часто приглашают своих молоденьких подружек в финскую баню, где считается совершенно нормальным и вполне пристойным раздеться при полузнакомом человеке чуть ли не догола. Ах, если бы он пригласил ее в баню!..

- Хорошо, Игорь Валентинович, сейчас принесу,- положив трубку, Полина Михайловна взяла со стола какую-то бумажку и направилась к двери.

- Я отнесу!- вырвалось у Светы.

Взгляды их скрестились.

- Ну, отнеси,- уступила женщина.- Не плачь потом только!..

С чего это мне плакать, хотела возразить Света, но ноги уже сами собой вынесли ее из регистратуры.

У кабинета главврача она остановилась перевести дух. Сердце бешено колотилось в груди, грозя выпрыгнуть наружу.

- Игорь…Валентинович, можно?..

Главврач сидел за столом. У окна, спиной к нему, стояла Ларионова. Услышав голос соперницы, Нинель Аркадьевна повернулась и устремила в ее сторону взгляд, способный испепелить все живое на земле.

- Благодарю,- равнодушно кивнул Гамзаян, скользнув по Светке уклончивыми глазами.- Скажите Ромашиной, что все в порядке.

Света вышла из кабинета как оплёванная. Ну вот и все, сказка кончилась, так толком и не начавшись, а вся его влюбленность не стоит и ломаного гроша!..

- Полина Михална, этот козел велел передать вам, что все отлично. Все просто замечательно!- срывающимся от обиды голосом выпалила она.

Старший медрегистратор тяжело вздохнула, порылась в карманах и протянула Светлане пачку салфеток.

- Поплачь, поплачь, может, дурь-то и выйдет…

- Почему…дурь? - в два приема спросила Света, вытирая глаза по-ребячьи сжатыми кулаками.

-Потому что нечего с женатыми мужиками связываться. Нич-чего хорошего из этого не выйдет, одни только неприятности. Изваляешься в грязи смолоду, потом ой как трудно будет на правильную-то дорожку стать!..

Света слушала, кивала головой, соглашаясь, но думать сейчас могла только об одном – все кончено, и никому-то она неинтересна на этом свете. Вот и главврачу не понадобилась, Ларионова ему, видать, больше нравится.

- Помирились наши голубки,- услышала она за перегородкой.- Усадил ее в тачку и повез куда-то. Непотопляемая Нинель! Сколько уж баб у него сменилось, а все к ней возвращается.

Света не помнила, как ей удалось доработать до конца рабочего дня. Ну все, придется увольняться по собственному. Здесь, где с ней так обошлись, она уж точно не останется! Да и работа не ахти – скучная и малооплачиваемая. Ну и наплевать. Пусть целуется со своей Ларионовой, старый развратник, они как раз друг другу подходят!

Уходящий метельный февраль бросил ей в лицо пригоршню мелких колючих снежинок, обжег щеки морозом. Ой, только бы троллейбус поскорее пришел, холодно!

Рядом с ней к тротуару причалила машина, водитель перегнулся через сидение, открыл дверцу, и Света вдруг с замиранием сердца узнала Гамзаяна - подлого предателя, обольстителя и сердцееда.

- Садись,- распорядился он.

Времени на размышление не было, и Света юркнула внутрь. Снова этот обволакивающий запах дорогого мужского парфюма, этот взгляд, проникающий в самые сокровенные глубины ее существа…

- Тебе,- на ее колени лег длинный стебель с полураскрывшимся нежным бутоном.- Прекрасная роза, правда? Она без колючек. Совсем как ты.

- Спасибо, а как… Как вы меня нашли? Ну, то есть...- ляпнула она от растерянности.

- Во сколько тебя ждут дома?

- К десяти,- неуверенно сказала она, разглядывая его чеканный профиль.

- Тогда до десяти я тебя похищаю. Согласна?

- Согласна,- промямлила она, щипая себя за ногу через карман. Неужели все это ей не снится? Неужели, все это происходит наяву?..

Они ехали по вечерним улицам Торжка, сворачивали в какие-то переулки, останавливались у светофоров и наконец оказались за городом.

Затянувшаяся пауза никого не смущала. Время от времени Игорь Валентинович с улыбкой поглядывал на свою спутницу, и она отвечала ему смущенным и радостным взглядом. Чистая, честная, простая девочка, прохладный родник, сырая земля, к которой надо припасть, чтобы набраться сил. Года через три она отяжелеет, обабится, от ее красоты и свежести не останется и следа, но это частности, которые его уже не коснутся. Его дело – сорвать цветок, заставить бутон раскрыться. Потом он уйдет в тень. Такие девушки хороши в небольших дозах, от них устаешь. Нужно только соблюдать максимальную осторожность – она не должна ни забеременеть от их связи, ни просто влюбиться в него. Потом не отвяжешься!..

- Куда мы едем?- подала голос Света.

- Сюрприз.

Сюрпризом оказался загородный двухэтажный особняк архитектора Городницкого. Мишка с женой только вчера отбыли отдыхать на Ямайку, наказав Игорю водить своих блядей хотя бы через день-другой.