РОССИЯ ПОТЕРЯЛА ЧАСТЬ ДУШИ…

ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО УШЕЛ.
НО ОСТАЁТСЯ НАВСЕГДА

[700x466]

Не стало нашего большого и давнего друга Евгения Евтушенко. Поверить в это трудно. Но его не стало. У меня на рабочем столе лежит верстка майского номера журнала «Театрал» с его последним материалом из антологии русской поэзии. Нам и в голову не могло прийти, что этот материал станет последним.

Мы ведь даже заказали ему следующий, попросив написать о поэзии Эльдара Рязанова, которому в этом году могло бы исполниться 90. Евгений Александрович пообещал написать. А если он обещал, то можно было не сомневаться – ни за что не забудет и точно в срок пришлет.

[700x516]

Я всегда поражался этому его качеству – надежности и обязательности. Более десяти лет мы вели с ним рубрику «Поэт в России – больше, чем поэт» в газете «Новые Известия».

Рубрику я придумал специально для него – моего любимого с детства поэта. И Евгений Александрович согласился ее вести, публикуя там главы из своей Антологии «Десять веков русской поэзии».

За десять лет мы опубликовали сотни глав. И как-то за рюмкой доброго напитка решили, что хорошо бы издать эту уникальную Антологию для всех школьных библиотек. Что бы дети могли полистать книгу, подержать ее в руках и увидеть там имена забытых всеми поэтов, которых ни в каком гаджете не найдешь.

Деньги для издания Антологии я вызвался искать сам. И самое поразительное – нашел. Петр Авен и Александр Мамут выслушали меня, и согласились поддержать проект, напечатав Антологию для всех школьных библиотек России.

Дело оставалось за малым – договориться с библиотеками, чтобы они приняли этот бесплатный и бесценный для них дар. Вернее – договориться с Министерством образования. И вот тут всё рухнуло.

Министерство уперлось. От имени Фурсенко, который был в ту пору министром, нам сообщили, что в перечне учебников, рекомендованных школе, Антология не числится. А значит – не может быть рекомендована в библиотеки. И всё. Порыв поэта уперся в стенку. И наши попытки тоже.

[700x525]

Газета собрала около десяти тысяч подписей самых разных людей, поддержавших идею подарить школам Антологию русской поэзии. Множество известных общественных и политических деятелей, включая и министра культуры Александра Авдеева поставили свои подписи под нашим обращением…

Но ничего не помогло. И Антология Евгения Евтушенко в школы не попала. И он так и не успел открыть детям десять веков русской поэзии.

Так же тяжело Евгений Александрович дарил России свой личный музей в Переделкино. Он построил его на свои деньги. На своем личном участке, отгородив часть территории. Он перенес туда лучшие работы из своей коллекции, подаренные ему в разные годы самыми известными художниками мира.

Он выстроил экспозицию, рассказывающую об истории России, русской поэзии, русских художниках и художниках мира… Но Россия отказалась принимать дар. Отказывалась долго, не понимая бескорыстия поэта.

Повезло Евгению Евтушенко лишь тогда, когда министром культуры стал Александр Авдеев, бывший посол РФ во Франции, человек бесконечно интеллигентный. Новый министр помог поэту подарить стране музей с бесценной экспозицией. Подарить после двух лет мытарств…

[535x700]

О Евгении Евтушенко можно писать и рассказывать бесконечно. Это человек-мир. Человек-эпоха. Человек- космос. С ним можно было сидеть часами за бутылкой доброго вина, и не одной бутылкой, и часами слушать его рассказы о великих людях, великих встречах и великих событиях, на которые судьба была для него так щедра. И часами слушать его стихи…

Он мог позвонить среди ночи или на рассвете и, осторожно поинтересовавшись не сплю ли я, прочесть только что написанные им новые строки. Прочесть так, что уже невозможно было уснуть, потому что он читал, как никто. И заряжал своими стихами, своей энергетикой на долгое время…

Только он мог приехать в Россию после тяжелой операции, лишившись одной ноги, и зарядить тур по всей стране, собирая полные залы от Питера до Владивостока, и заряжая своей поэзией, и вдохновляя, и поражая…

И уже никто не обращал внимание на его протез, на его костыль, на его худобу… Все видели лишь его горящие глаза и завороженно слушали его звенящий голос. Слушали часами, лишь время от времени взрывая воздух овациями.

[700x411]

С ним было потрясающе интересно говорить, молчать, жить. Ему было интересно рассказывать о своих делах и проблемах, потому что он умел слушать и слышать. И умел помогать, даже когда не просишь.

Мы многое знали друг о друге. Даже самое личное. И это еще больше сближало, потому что знали для себя, а не на вынос…

Когда моей газете стало трудно, он позвонил первым, один из немногих, и предложил помощь. Вызвался звонить в Кремль, стучаться к президенту… Я его отговорил, объяснив бесполезность. И тогда он написал слова в поддержку и успел их опубликовать.

Когда у меня остался только журнал «Театрал», он предложил свои материалы, свои главы из Антологии уже для журнала, и я понял, что это тоже форма поддержки – только без лишних слов. Как умеют только настоящие друзья.

И я без лишних слов с благодарностью в душе и с радостью в сердце согласился эти главы печатать. Мы понимали друг друга даже через океан без лишних слов.

[700x523]

Во время его последнего приезда в Москву мы пару раз перезвонились, планируя встретиться. Но то у него не выпадало времени, потому как каждый час был расписан, то я куда-то уезжал…

Перенесли на весну. Мы же не думали, что приезд был последним. Планов ведь было громадье – концерты по стране, выступление в Зале Чайковского, юбилейный концерт в Кремле… И новые главы в журнале «Театрал». И новые встречи…

Как жаль, что все это оставлялось на потом. Как пронзительно жаль, что не хватило ума не откладывать… И он улетел. Как теперь стало ясно – улетел навсегда.

Я потерял необычайного друга. Журнал потерял незаменимого автора. Россия потеряла поэта, который больше, чем поэт. Больше, чем философ. Больше, чем дипломат. Он был человеком мира, покоряющим этот мир своей любовью к России.

Своими пронзительными строками: «Если будет Россия, значит буду и я…» Человеком, для которого слова «мир», «дружба» и «любовь» были не словами, а смыслом жизни.

[629x700]

Сегодня очень печальный день для всех нас, кто его знал и любил. Очень трагичный день. Мы потеряли не просто друга, мы потеряли вселенную по имени Евгений.

А Россия потеряла не только великого поэта, которого она так и не научилась ценить. Россия потеряла часть души. Души по имени Евтушенко.