Почему среди крестьянок было мало красивых женщин? Потому что всех красоток отбирали в кормилицы (и прочую обслугу)! Вообще я шучу, но доля истины тут есть.
Среди высшего сословия не было принято самостоятельно кормить своих детей грудным молоком. Оказывается, далеко не всегда родовитые женщины отказывались от кормления по собственному почину. Зачастую они подчинялись давлению общества. У высшего сословия традиционно не было принято самостоятельно кормить своих детей грудным молоком. Это считалось неприемлемым.
Например, когда жена великого князя Александра Николаевича Мария Александровна, родив в 1842 году дочь Александру, захотела самостоятельно кормить малышку, император Николай I категорически запретил ей делать это.
А когда великая княгиня Мария Павловна, жена великого князя Владимира Александровича, в связи с появлением первого сына Александра в 1875 году первой самостоятельно стала кормить своего ребенка, то это было встречено в благородном обществе с недоумением Но так было не всегда.
На самом деле, вплоть до конца 18 века жены императоров (и царей) своих малышей вскармливали самостоятельно. Последней императрицей, кормившей своих детей, была Екатерина I (жила она на стыке 17 и 18 веков).
То есть получается, что до начала 18 века высокородные дамы своих детей еще кормили, а вот потом окончательно перестали. И так продолжалось вплоть до начала 20 века. Поэтому в первые годы при младенце неотлучно находилась кормилица. Также, само собой получалось, что кормилица часто пересекалась с матерью ребенка, ее показывали гостям и родственникам. Поэтому она должна была быть не только здоровой, но и обязательно красивой.
Кстати, любопытно отбирали кормилиц. Идеальной кормилицей для высокородных детей была женщина 20-35 лет, родившая 6-7 недель назад (считалось, что в этот период молоко было лучшего качества). Обращали внимание на чистую кожу, хороший цвет десен и красивые зубы женщины.
Десны должны были быть розовыми и без признаков заболеваний, а белые и крепкие зубы всегда считались признаком здоровья. Отдельно отмечалось, что кормилицы должны были обладать веселым характером и желательно «развитыми умственными способностями».
Конечно, не всегда это были именно крестьянки. Например, если говорить о самых верхах, то есть царской, императорской фамилии, то социальный состав кормилиц менялся. Если в XVI - XVIII веках кормилицами становились супруги бояр с известными фамилиями, в XVIII веке - могли быть жены дворцовых служителей, то в XIX веке кормилицами высокородных детей становились исключительно крестьянки.
Кормилицы появляются еще в древнейшие времена, а документальные сведения относятся уже ко времени правления Царя Алексея Михайловича.
«При выборе кормилицы, наблюдалась величайшая осторожность и потому в выбор или прибор назначалось иногда более десяти кормилиц, жен во всех качествах добрых, имена которых и записывались в особую роспись. В этой росписи означали мужа избираемой, её лета, детей её, время, когда разрешилась от бремени последним ребёнком, потом имя и местожительство её духовника, который по священству обязан был засвидетельствовать особою сказкою письменно и о нравственной чистоте избираемой. По особой крестоприводной записи кормилицы целовали крест служити и прямити Царю, Царице и Ребёнку, на воскормление которого поступали».
Так писал историк И.Е. Забелин.
Г.К. Котошихин пишет: «И живёт та жена у Царицы в Верху на воспитание год; а как год отойдёт, или ежели та жена дворянска роду, мужа её пожалует Царь на воеводство в город или вотчину даст; а подьяческая или иного служивого чину, прибавят чести и дадут жалованья немало; а посадцкого человека, и таким потомуж дано будет жалованье немалое, а тягла и податей на Царя с мужа её не емлют по их живот».
А менее родовитых детей вскармливали, конечно, в основном именно крестьянки, которые непременно должны были иметь привлекательную внешность.
Инженер Андреев, его жена, старшая дочь, горничная и кормилица с сыном на руках. Начало 1890-ых
Причем красивой у нее должна быть не только внешность, но и наряд.
Была даже специальная "униформа" кормилиц.
Маленький Хармс (Ювачев) с кормилицей.
Обратите внимание, все кормилицы выглядели типично.
В сарафане и кокошнике.
Фото Вильгельма Лапре, кормилица с младенцем. На обороте по-французски: "Serge Scheremeteff age de 6 mois et 2 jours" (Сергей Шереметев в возрасте 6 месяцев и 2 дня).
Часто еще и с обильными украшениями. Вероятно, это был такой признак статуса.
У кого кормилица роскошней одета, тот круче, и вообще лучше заботится о ребенке.
Карл Бергамаско. Кормилица с младенцем.
Хотя, кормилица могла быть и без украшений, но обязательно в таком стилизованном русском национальном наряде. Возможно, это делалось для того, чтобы ее 100% не перепутали с матерью ребенка. А то какой конфуз.
Кормилица с дитём. Фото Максима Дмитриева.
Наверное те наши современники, кто не знаком с особенностью нарядов кормилиц, могут подумать, глядя на эти фотокарточки, что вот мол, смотрите какие роскошные раньше крестьянки были.
Кормилица. Иван Дъяговченко
Но это все, конечно, не так однозначно. Роскошными они были только благодаря своему здоровью и красоте. И тому, что богатые и родовитые люди хотели при себе видеть нарядную "куклу".
Константин Александрович Шапиро, "лейб-фотограф русской литературы", автор "Русского пантеона" - галереи портретов русских знаменитостей. Три картинки из жизни мальчика Леонида. Подписана только первая картинка: "Мамка Агафья с Леонидом [неразборчиво]". (с)
Карл Вениг. «Кормилица пришла навестить своего больного ребёнка»,1886 , холст, масло, СГХМ имени А. Н. Радищева
Венецианов Алексей. Кормилица с ребенком. Начало 1830-х
Будущего Императора Александра II выкормила крестьянка подмосковного села Большие Мытищи Авдотья Гавриловна Карцева (1794-1845). Государь Николай Павлович, к Которому привели её, потрепав по щеке, сказал: «Как Расея наша! корми Сашу Моего, чтобы здоровый был».
Прошло много лет... Уж не только Авдотьи в живых не было, но и Того, кого она выкормила, а мытищинские крестьяне всё вспоминали: «Сама мне сказывала. Как херувинчик был, весь-то в кружевках. И корм ей шёл отборный, и питьё самое сладкое. И при ней служанки - на всё. Вот и выкормила нам Лександру Миколаича, Он всех крестьян-то и ослободил.»
Владимир Олленгрэн, воспитывавшийся вместе с великими князьями Ники и Жоржи (Николай II и Георгий Александрович) вспоминал: «Большую радость и удовольствие доставлял нам приезд во Дворец четырех нянек-кормилиц, пестовавших и Самого Отца (Императора Александра III, и Его Детей (Императора Николая II и Его Братьев). Я теперь отдаю себе отчет, что при невероятной смеси кровей в Царской Семье эти мамки были, так сказать, драгоценным резервуаром русской крови, которая в виде молока вливалась в жилы Романовского Дома, и без которой сидеть на Русском Престоле было бы очень трудно.
Все Романовы, у которых были русские мамки, говорили по-русски с налетом простонародным. Так говорил и Александр Третий. Если Он не следил за Собой, то в Его интонациях, как я понял впоследствии, было что-то от варламовской раскатистости. И я сам не раз слышал Его: «чивой-то».
Выбирались мамки из истовых крестьянских семей, и по окончании своей миссии отправлялись обратно в свои деревни, но имели право приезда во Дворец, во-первых,
в день Ангела своего Питомца, а, во-вторых, к празднику Пасхи и на ёлку, в день Рождества.
Во Дворце хранились для них парчёвые сарафаны и нарядные кокошники, и было в этом что-то от русских опер, от «Снегурочки». Сначала их вели к Родителям, а потом к нам, детям. И тут начинались восклицания, поцелуи, слезы, критика: «Как Ты вырос, а носище-то, ногти плохо чистишь» и т.д.
Леонид Пастернак "В поезде" Александр Третий твёрдо знал, что Его мамка любит мамуровую пастилу, и специально заказывал её на фабрике Блигкена и Родинсона. На Рождестве мамки обязаны были разыскивать свои подарки. И так как мамка Александра была старенькая и дряхленькая, то под дерево лез сам Александр с сигарой и раз чуть не устроил пожара. Эта нянька всегда старалась говорить на «вы», но скоро съезжала на «ты». У неё с Ним были свои «секреты», и для них они усаживались на красный диван, разговаривали шопотом и иногда явно переругивались. Подслушиватели уверяли, что она Его упрекала за усердие к вину, а Он парировал: «Не твоё дело». А она спрашивала: «А чьё же?» В конце концов, старуха, сжав губы, решительно и властно вставала, уходила в дальние комнаты и возвращалась оттуда со стаканом воды в руках. На дне стакана лежал уголек. Александр начинал махать руками и кричать лакею: - Скорей давай мохнатое полотенце, а то она Мне новый сюртук испортит. - Новый сошьешь, - сердито отвечала мамка и, набрав в рот воды, брызгала Ему в лицо и, пробормотав какую-то таинственную молитву, говорила: - Теперь Тебя ничто не возьмет: ни пуля, ни кинжал, ни злой глаз.
Однажды, косясь на Государыню, Он вдруг громко спросил: - А не можешь ли ты чивой-то сделать, чтобы Я Свою Жену в карты обыгрывал?
Старуха Ему просто и ясно ответила: - Молчи, путаник. Эта мамка пользовалась во Дворце всеобщим уважением и не было ничего такого, чего не сделал бы для неё Александр. Говорили, что в Ливадии, на смертном одре, вспомнил Он о ней и сказал: - Эх, если бы жива была старая! Вспрыснула бы с уголька и всё как рукой бы сняло. А то, профессора, аптека...
...Всех этих нянек поставляла ко Двору деревня около Ропши. Каждой кормилице полагалось: постройка избы в деревне, отличное жалование и единовременное пособие по окончании службы. Работа была обременительная, и за всё время пребывания во Дворце мамка не имела права ни ездить домой, ни выходить в город».
Мария Смолина, кормилица Николая II
Одной из кормилиц Царя-Мученика Николая Александровича была крестьянка Мария Смолина.
Удалось выяснить, что Мария Смолина родилась в 1847 году в богатой многодетной семье потомственного ямщика Андрея Корчагина. Их большой дом стоял в самой старой части тосненской ямской слободы, называемой Середка. В 1864 году Мария вышла замуж за Максима Филипповича Смолина, представителя еще одной семьи коренных тосненских ямщиков.
Молодая семья поселилась в новом каменном доме, на углу шоссе и ведущей к железной дороге Вокзальной улицы. Его приобрели братья Максим и Филипп Смолины – купили недостроенным, как значится в документах. Именно в эту часть Тосно постепенно сместился центр слободы, ведь с середины XIX века все большее влияние на ее жизнь стала оказывать железная дорога.
В новом доме в 1866 году в молодой семье Смолиных родился первый ребенок – дочь Мария, а в апреле 1868 года еще одна дочь – Елена. Именно перед рождением второй дочери после тщательного обследования Мария Смолина и попала в списки возможных царских кормилиц. Молодая, здоровая женщина из зажиточной, благонравной и патриархальной семьи идеально подходила на роль кормилицы по всем критериям.
В начале мая 1868 года Марию Смолину взяли в Царское Село, где 6 мая цесаревна Мария Федоровна родила наследника престола – будущего императора Николая II. Первой его кормилицей и стала Мария Смолина. Свои обязанности при цесаревиче Мария исполняла несколько месяцев, а затем у нее пропало молоко, и она вернулась домой, получив в награду денежное содержание, золотые украшения и одежду, в которой она находилась во дворце – там ей сшили богатый сарафан и кокошник.
К несчастью, дочь Марии Смолиной Елена прожила совсем недолго: она умерла летом того же 1868 года… После Елены у Марии Смолиной родилось еще пять детей. Восприемницей ее последнего ребенка, сына Иоанна (именно так он был записан в метрической книге), стала императрица Мария Федоровна – мать Николая II.
Что же касается Дома царской кормилицы в Тосно, то хозяева сдавали его внаем, а сами жили в деревянной пристройке. Увы, после революции причастность к царской семье сыграла печальную роль.
После революции, 10 октября 1918 г., она была замучена большевиками вместе с мужем Григорием и дочерью Марией.
Внучка Лидия Александровна Смолина рассказывает, что этот дом стал для ее семьи несчастным. После революции новые власти реквизировали каменный дом для своих надобностей. Лидия Смолина жила тут со своей тетушкой. Потом тетушку арестовали за то, что она не выполнила продразверстку. Лидия уехала к родным в Петроград, там и осталась навсегда. Пережила там блокаду Ленинграда. Свое происхождение не афишировала.
Удалось найти объявление от 10 октября 1922 года в газете «Земский вестник», выходившей во Владивостоке, что заказана панихида по невинно убиенной царской кормилице Марии Смолиной, ее мужу Григорию и их дочери Марии – в четвертую годовщину их смерти. И заказал эту панихиду сын Александр. В этой же заметке – фраза, что ее убийство имеет отношение к убийству царской семьи, что ее расстреляли за то, что она была первой кормилицей Николая II…
Нашлись следы и другой кормилицы Государя Николая II.
В начале 2005 г. на страницах одной из столичных газет был опубликован рассказ экскурсовода историко-краеведческого музея с. Усть-Вымь (Коми) С.В. Сальникова.
В 1970 г. он «приехал в отдаленный городок Тульской области читать лекции по искусству. После встречи к нему подошла худенькая старушка учительница, и шёпотом пригласила в гости.
И тем же вечером в её маленькой квартирке Станислав держал в руках бесценную тетрадку с письмами Царя Николая II и Его младшего Брата Михаила, адресованными кормилице. Первые листочки были исписаны детским корявым почерком. В тетрадку были вложены два маленьких конвертика. Станислав вспоминает, что у него даже руки затряслись, когда он прочел надписи на конвертах: «Локон Николая» и «Локон Михаила».
Где старушка взяла тетрадь, и что стало с письмами юного Царя, сейчас неизвестно».
Кормилицу одевали и обували, выплачивали большое (до 150 рублей) содержание и строили ей дом.
О трепетном отношении Николая и Александры к долгожданному сыну говорит тот факт, что у Алексея было минимум 5 кормилиц. Только на их поиски и компенсации семьям было потрачено более 5 000 рублей
Вот даже взять дневник фрейлины императрицы - А.А. Вырубовой. О поиске кормилицы для Алексея Николаевича она писала следующее:
«Когда Маленькому должны были дать мамушку, то я помню, как все измучились. Первая кормилица побыла три дня и заболела (доктор признал неровное потрясение, вызванное страхом, что не угодит). Вторая тоже: побыла пять дней - у нее оказалось мало молока (у нее был первый ребенок, и она по нем тосковала, оттого уменьшилось молоко). Третья кое-как приспособилась.. .»
Что получали кормилицы? Расскажу на примере императорской семьи, которая все эти "неудобства" очень хорошо компенсировала.
Если кормилицу забирали в период страды, то семейству выплачивалось пособие для найма работницы. Претенденток, которые не прошли отбор, тоже поощряли некой «наградой от ее величества».
По окончании службы кормилица имела целый ряд преференций.
Во-первых, крестьянка получала особый статус «бывшей кормилицы члена императорской фамилии», который оставался с ней пожизненно. Особый статус носил и один из ее детей, который становился молочным братом или сестрой. На этом основании они получали различные денежные пожалования.
Случалось, что сразу несколько детей кормилицы могли стать молочными родственниками члену императорской фамилии. Причем не номинально, а даже с последующим общением. Например, отношения с молочными родственниками у Николая I продолжались и после смерти кормилицы вплоть до 1853 года (всего 57 лет).
Во-вторых, кормилицы получали различные денежные пожалования. Так, после увольнения кормилицы получали единовременные выплаты, сумма которых могла достигать 860 рублей. Для сравнения годовая зарплата управляющего удельной конторы Департамента уделов составляла 1000 рублей серебром, а бухгалтера в том же департаменте - 570 рублей. Таким образом, выплата почти равнялась годовой заработной плате госслужащего.
Да и в целом для крестьянки это было событием. Например, кормилицу цесаревича Алексея Николаевича Дарью Иванову в 1904 году выбрали из 18-ти молодых кормящих женщин. И потом, по воспоминаниям односельчан, те несколько месяцев, которые она кормила цесаревича, так и остались для нее главным событием в жизни. (с).
Кормилицей Великих Княжон Татьяны Николаевны (1897) и Марии Николаевны (1899) была крестьянка Вера Кузьмина. У Вел. Княжны Анастасии было две кормилицы - Мария Ершова и Матрёна Муранова.
Уважением пользовались няни-кормилицы и в дворянских семьях. Стоит вспомнить хотя бы самую знаменитую русскую няню Арину Родионовну. С теплотой вспоминают о няне Марина Цветаева, Ирина Татищева, Тамара Карсавина.
А князь Сергей Голицын рассказывает, как даже после революции их семья помогала бывшим нянечкам. А как же пьеса "Три сестры"? Ольга, Маша и Ирина с теплотой и нежностью относились к нянечке, и только недалекая, ограниченная мещанка Наташа позволяет себе держаться с ней по-хамски. Да и вообще образ няни в дореволюционной России был тесно связан с повседневной жизнью, что и нашло свое отражение в литературных произведениях. (с)
![Константин Александрович Шапиро, "лейб-фотограф русской литературы", автор "Русского пантеона" - галереи портретов русских знаменитостей. Три картинки из жизни мальчика Леонида. Подписана только первая картинка: "Мамка Агафья с Леонидом [неразборчиво]".](https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1937051/pub_5edcbe30a4d3e8528fd9b99a_5edcc577ecddd46a090410ee/scale_1200)
