Домой звонил- сыну, говорит, что дождь как всегда, да ещё с грозой. А я грозу люблю. У меня бабушка-староверка полнолуний боялась, на сундуке в углу сидела и молилась, а во время грозы в подпол забиралась и меня с собой туда же. В детский сад я не ходил, места для меня в то время не нашлось, так что был воспитан бабушкой.

Гром как громыхнёт, она голову под подушку, а я к ближайшей банке с вареньем. Так и ел руками. Потом, когда до дна пустой банки руками дошкрябаю, руки и рот обязательно об подол бабкиной юбки вытру. Чистый из подпола вылазил, ну впрямь как ангелок.

Бабушку Клавдию любил или нет, не помню уже- любил наверно. Как не любить, если когда она перед дождём во двор не успевала идти(старенькая уже), так я бабку малиновым прутом стегал и приговаривал- давай, бабуля, двигайся, а то дождём замочит не ровен час, а сам реву, как корова Малинка. По всему выходит, что беспокоился о бабушке, значит любил. Ага.

Корову Малинку тоже очень любил, тоже с малиновым прутом её с пастбища встречал и краюхой черного хлеба, которую и съедали вместе. Прут для острастки брал, а так, был у меня мною же вырезанный хлыст.

Долго рукоять вырезал, бичёвку с сеновала срезал, хорошую такую, с палец. Хлыст замечательный получился, перед ребятами нахвастаться не мог. Рукоять на костре обжёг, лаком покрыл. Свистел хлыст лихо, когда размахивал  и бил со звонким щелчком об землю.

На себе первом и испытал этот щелчок. Отец хлыст на моей спине и опробовал за верёвку , что на сеновале срезал. Ух, хорошо же стеганул, во всю мою худую спину. Тогда я увидел и поверил, что и впрямь есть искры в глазах. Жуть как больно было, но не заревел в голос, а слёзы бежали. Перед ребятами стыдно было, а так хотелось в голос взвыть, но что поделать- заводилой был я у них.

Бабка воспитывала до самой школы меня, как только пошёл в первый класс, так и померла. и Малинку вскоре отец на мясокомбинат отвёл. Три раза отводил. Утром уйдёт с ней, через два часа назад идёт. Выпимши идёт и с коровкой разговаривает чуть не плача. Так и не отвёл. Потом машину с мясокомбината прислали, вечером почему-то. Сейчас только понял почему- отец во вторую смену работал.

А вот козла Захара, я терпеть не мог. Бодучий он был- гад. Вся моя пятая точка в синеках от его ударов рогами была. Летом и купаться то стыдно бы из-за синяков. Трусы хоть и сатиновые длинные были, ну почти до колен, а когда нырнёшь, то искать их приходилось с голой украшенной синяками худющей попой.
Ребятам на смех, да и только. За что ядолжен такого козла любить, а? Я ему кедой под бок, а он меня под зад. Так и жили с ним нелюбя друг-дружку.

Он как меня увидит(взаимно) так сразу в стойку, словна коза перед ним. Для того только и держали Захара- для случки. Большие деньги по тем временам за козла давали. Блин, вот тебе и присказка- и от козла есть толк.

Петуха соседского клевачего не любил. Надоел он мне своими наскоками. У нас петух, как петух, кур караулит, топчет, иногда и соседских, но вёл себя достойно, как полагается петуху- тихо.

Взял я рейку от забора и соседского петуха укокошил. Отец хлыст сначала вытащил откуда-то, я со страха и место не приметил, но потом взял нашу курицу, бутылку светлого и к соседу Гурьяну в дом зашёл. Потом они песни запели вместе с Гурьяновой женой и петуха сварили.

Меня не угостили супчиком петушинным, а так хотелось, а так он пах, супчик то....

Позвонил я домой и заскучал что-то.