Она ведет речь о модерне, как о существовании "баз исцеления и без Бога, без ценности и без красоты, если не считать красоту самой болезни". И именно по той причине, что счастье для всех одинаково и заключается в гармонии и равновесии, а несчастье, - как утеря равновесия, - выражается во всевозможных мелких и крупных искажениях и болях, - искусство в период модерна становится клиникой для душевнобольных.

На примере писательницы Маргерит Дюрас, создавшей множество сценариев для известных фильмов, она доказывает, что именно клиника, именно истории болезни, именно искажения нормы создали то страшное, загадочное и темное пространство, в которое оказались погружены сегодня общество: обычные люди, писатели, поэты и художники.

"Именно поэтому, - пишет Кристева в работе "Чёрное солнце", - в нем [модернизме] обнаруживается больше колдовства и чар, чем благодати и прощения, традиционно связываемых с художественным гением". И добавляет: "... Никогда, быть может, искусство не было катарсичным в столь малой степени".

Погружение в неестественный мир психического расстройства в фильме, литературном произведении, в политике и в каждодневной обыденности, становится для психически здоровых потребителей болезненной картины мира намеренным погружением в ад или тюрьму, из которых нет выхода.

Кристева называет такое мировидение "сговором с болезнью, болью и смертью". И эта линия, лишенная трезвости врачебного знания, настолько калечит современного человека, что в результате он оказывается вблизи тех опасных границ, на которых рушится тождество его смысла, личности и жизни".

И, если о картинах Клода Лоррена Барре говорит как о "Тайне среди белого дня", то больное псевдоискусство модерна и, порожденная им жизнь, становятся "безумием среди белого дня". Это помешательство мы видим везде: в науке, в политике, в организации труда - повсюду, куда дотянулось безумие модерна.*
________
* Вспомните безумный, абсолютно изуверский и бесчеловечный мир бизнеса моды, который был показан в фильме "Дьявол носит Прадо" - и тогда станет ясно, в чем конкретно заключается психоз постмодерна. Он заключается в показе "прикольного" безумия.
________

Болезнь коснулось и нашей несчастной страны, когда часть людей - носителей вируса безумия, заразила часть нашего наивного народа, внушив влиятельной политической группе, что болезнь - прерасна в своих сыпях, кашлях и нагноениях. Что она загадочна и сладка в кровотечениях. Что с болезнью вполне можно заключить партнерский договор. Что, наконец, с ней можно заниматься сексом . Что, собственно, и происходит.

"Мы присутствуем, - пишет Кристева, - при ничто смысла и чувств, чье угасание сопровождается ясным сознанием. Мы - свидетели того, как наши собственные скорби нейтрализованы в холодной незначимости психического окоченения..." О, да!

Постмодерн, это, собственно, та же болезнь, перешедшая в хронику, то же нравственное и психическое окоченение, но, вдобавок, сопровождаемое нездоровым смехом, который обычно сотрясает человека, бьющегося в истерике. Это не что иное как катастрофа духа - его агония, которую почему-то никто не может остановить.

Напротив, призывается "риторика Апокалипсиса", которая должна оправдать это безумие. Безумие того загадочного, огромного и всесильного идиота, чьими глазами смотрит сегодня на мир все человечество.

Вся трагедия модерна и постмодерна, я думаю, может быть окончательно понята из аллегории Леонида Андреева, изложенной в виде тяжелого и страстного жития Василия Фивейского.*
________
* Леонид Андреев. Жизнь Василия Фивейского.