Сестре

Машенька, сестра моя, москвичка! 
Ленинградцы говорят с тобой. 
На военной грозной перекличке 
слышишь ли далекий голос мой? 
Знаю - слышишь. Знаю - всем знакомым 
ты сегодня хвастаешь с утра: 
- Нынче из отеческого дома 
говорила старшая сестра. - 
...Старый дом на Палевском, за Невской, 
низенький зеленый палисад. 
Машенька, ведь это - наше детство, 
школа, елка, пионеротряд... 
Вечер, клены, мандолины струны 
с соловьем заставским вперебой. 
Машенька, ведь это наша юность, 
комсомол и первая любовь. 
А дворцы и фабрики заставы? 
Труд в цехах неделями подряд? 
Машенька, ведь это наша слава, 
наша жизнь и сердце - Ленинград. 
Машенька, теперь в него стреляют, 
прямо в город, прямо в нашу жизнь. 
Пленом и позором угрожают, 
кандалы готовят и ножи. 
Но, жестоко душу напрягая, 
смертно ненавидя и скорбя, 
я со всеми вместе присягаю 
и даю присягу за тебя. 
Присягаю ленинградским ранам, 
первым разоренным очагам: 
не сломлюсь, не дрогну, не устану, 
ни крупицы не прощу врагам. 
Нет. По жизни и по Ленинграду 
полчища фашистов не пройдут. 
В низеньком зеленом полисаде 
лучше мертвой наземь упаду. 
Но не мы - они найдут могилу. 
Машенька, мы встретимся с тобой. 
Мы пройдемся по заставе милой, 
по зеленой, синей, голубой. 
Мы пройдемся улицею длинной, 
вспомним эти горестные дни 
и услышим говор мандолины, 
и увидим мирные огни. 
Расскажи ж друзьям своим в столице: 
- Стоек и бесстрашен Ленинград. 
Он не дрогнет, он не покорится, - 
так сказала старшая сестра.

12 сентября 1941