Жил-был маленький мальчик в большом городе. У него совсем не было друзей, поэтому он много времени проводил в парке, среди деревьев. В большом городе все было погребено под асфальтом, поэтому деревьев было совсем немного. От этого мальчик еще больше ценил свое общение с мудрыми осинами, смешливыми яблонями и особенно с печальной плакучей ивой, что склонилась над водой в дальнем уголке парка.

Он часто ходил к ним в гости. Прислонившись к шершавому стволу мог часами мечтать о чем-нибудь или читать книжку. Он научился обнимать деревья: когда это делаешь искреннее, от всего сердца, то и деревья не остаются в долгу, щедро делясь своей энергией и спокойствием. Наверное, это можно было назвать счастьем.

Шло время, мальчик понемногу взрослел. У него появились знакомые и друзья, много разных дел и игр. И он все реже появлялся в парке, каждый раз чувствуя себя очень виноватым. Ведь деревья, не имея возможности сдвинуться ни на сантиметр, терпеливо и покорно ждали его прихода. А потом он совсем перестал навещать своих шелестящих листвой друзей. И даже не пришел почтить память многих срубленных деревьев, когда была перепланировка парка. У него была своя жизнь, и в ней совсем не находилось времени для мыслей о прошлом.

Мальчик вырос в юношу, потом в мужчину. Завел собственное дело, женился, у него родился сын. Его пути с друзьями со временем разошлись. Выросший сын был оболтусом и все общение с ним сводилось к выдаче очередной порции денег. С женой тоже постоянно не ладилось, они просто устали друг от друга. От постоянных стрессов и душевной дисгармонии он заболел. Врачи были бессильны что-то сделать, они даже не могли поставить диагноз.

Уже несколько месяцев он не поднимался с постели. Его мысли были устремлены вглубь лет, когда он был маленьким мальчиком. И ему так хотелось снова очутиться в парке, обнять дерево и попросить прощения..

На похоронах собралось очень много гостей. Все говорили разные слова с одним и тем же смыслом. Богатейший выбор клише и штампов. Театральные вздохи и слезы, сокрушенные взгляды, удрученные покачивания головами.

И лишь в дальнем конце пустыря, подготовленного под стройку, где раньше был парк, согбенная старая ива роняла слезы в пересыхающий пруд.