Это чувство — шестое? Седьмое? Не так уж важно,
Но знакомое равно нищему и королю,
И впервые ты маме с папой тихонько скажешь:
“Я люблю”.
Это чувство сперва будет долго одно и то же,
Но, встречая новые лица со всех сторон,
Как-то раз осознаешь — а после не раз, быть может:
“Я влюблён”.
Это искры из глаз, молоточки в висках, мурашки,
Это смерч, непохожий на что-либо до тех пор,
Влипший в нёбо язык — и начать невозможно страшно
Разговор.
Ты привыкнешь, отбросишь стесненье единым махом,
Только вдруг, уже даже считая себя другим,
Ты увидишь чьи-то глаза — и поймёшь со страхом:
“Я любим”.
“Ну и ладно, и можешь смотреть, сколько хочешь, даром!..
Нет, пожалуйста, что ты уставилась, отвернись!”
Только в душу до дна заглянет из книжки старой
Мудрый лис.
“Мы в ответе за тех…” — “Замолчи! Я читал! Я знаю!
Всё лишь выдумка этого… как там? Экзюпери!”
Ты спасаешься бегством, но бегство не помогает:
Жжёт внутри.
Много раз не догнав, убежав, каясь и ругаясь,
Остаёшься один, выжжен, опустошён, бескрыл,
И уже сам себе ты поставить готов диагноз:
“Я любил”.
Только позже поймёшь, когда жизнь потеряет срочность,
Когда стрелка желаний впритык подползёт к нулю —
Счастье есть: люди рядом, те, о ком знаешь точно —
"Я люблю".