Она так привыкла: сама, сама...

Живет одиночкой который год,

С тех пор, как однажды её сломал

Тот самый, чьи губы - нежнейший шёлк,

А кожа - топлёное молоко...

Он вывернул душу ей и ушёл,

Играя, естественно и легко.

Она приручила полсотни рифм,

Чтоб выдохнуть то, что внутри болит,

Сама себе якорь, барьерный риф,

Надёжный устойчивый монолит.

Во взгляде застыли снега и льды,

А в голосе - звонкое серебро,

Такую увидишь, и жди беды...

Отточенным лезвием под ребро

Войдет, и ни вывернуть чёртов руль,

Ни выдавить жалкое "почему?".

Она не боится ни слёз, ни пуль.

И больше не верит.

Ни одному.

© Copyright: Марина Шершнёва, 2015