Я помню, мы на счастье ели клевер. То было всегда ранним августом.
Отчего-то больше тогда мечталось и верилось в сказки.
Мы пили росную воду из чашечек крупного подорожника,
что рос вдали от просёлочной дороги.
Ходили босые по уже тронутой желтизной траве,
она, немного колкая и жёсткая, — единственное,
что я отчётливо помню из раннего августа в детстве.
Остальное всё смазалось, превратилось в тонкие засветы
на плёночных фотографиях и помнится теперь
лишь отголоском и тихим эхом. Но я всё же помню…
Сладкий сок красной смородины и первые летающие паутинки в поле.
Запутавшийся в волосах медовый ветер и кленовые большие серёжки,
слетевшие на ровную гладь озера.
О раннем августе всегда выходит как-то нескладно. Будто маленький воробей учится щебету. Но с любовью большой и какой-то особенной нежностью. Потому, что люблю я его, да так, что слова теряются и превращаются в воздух. И плывет он мягким облаком над большим пшеничным полем, и в воздухе этом — тихая моя любовь.
© Виктория Дорн
Лето — оно простое. С запахом полевых букетов, со вкусом малины
и с перепачканными земляникой ладошками.
Оно умыто утренними росами, объято ночными туманами
и соткано из прозрачной невесомости чувствования.
© Виктория Дорн
|
|
