Это цитата сообщения ФИЛИНТЕЛЛЕКТ Оригинальное сообщение

Хэмингуэй. Кумир потерянного поколения


Ernest Miller Hemingway— американский писатель, журналист, лауреат Нобелевской премии по литературе 1954 года.
Он родился 21 июля 1899 года. ОН ЗАНИМАЛСЯ БОКСОМ. Бокс научил его никогда не оставаться лежать, всегда быть готовым вновь атаковать… быстро и жёстко, подобно быку. После школы Хэм устроился работать в местную газету The Kansas City Star. Здесь он отвечал за небольшой район города, в который входили главная больница, вокзал и полицейский участок. Молодой репортёр выезжал на все происшествия, знакомился с притонами, сталкивался с проститутками, наёмными убийцами и мошенниками, бывал на пожарах и в тюрьмах. Эрнест Хемингуэй наблюдал, запоминал, старался понять мотивы человеческих поступков, улавливал манеру разговоров, жесты и запахи. Всё это откладывалось у него в памяти, чтобы потом стать сюжетами, деталями и диалогами его будущих рассказов. Здесь сформировался его литературный стиль и привычка быть всегда в центре событий. Редакторы газеты научили его точности и ясности языка и старались пресечь любое многословие и стилистические небрежности.
Хэмингуэй сумел попасть на фронт Первой мировой войны в Италии, записавшись шофёром-добровольцем Красного Креста. В первый же день его пребывания в Милане Эрнеста и других новобранцев прямо с поезда бросили на расчистку территории взорванного завода боеприпасов. Через несколько лет он опишет свои впечатления от первого столкновения с войной в своей книге «Прощай, оружие!» Спасая итальянского снайпера, Хемингуэй попадает под огонь миномётов и пулемётов. В госпитале из его тела извлекли 26 пуль и осколков, на нём было 200 ран. Раздробленную коленную чашечку ему заменили алюминиевым протезом и он некоторое время ходил на костылях.

К сведению наших воинственных любителей повоевать чужими руками Хэмингуэй говорил о войне как о большой беде, лжи и грязи: Я был большим дураком, когда отправился на ту войну. Я думал, что мы спортивная команда, а австрийцы — другая команда, участвующая в состязании.
В 1919 г. Эрнест вернулся в США героем — о нём писали все центральные газеты как о первом американце, раненом на итальянском фронте. Почти целый год Хемингуэй провёл в кругу семьи, залечивая полученные раны и думая о своём будущем. В 1920 г. он переезжает в Торонто, чтобы снова вернуться к журналистике, позже переезжает в Париж. Он входит в интеллектуальную элиту Парижа того времени. В эти годы Хемингуэй очень много работает, и это дает средства к осуществлению его самой заветной мечты: позволять себе путешествия по миру в летние месяцы. Путешествия Хэмингуэя поражают и впечатляют, это полная свобода личности. В 30е годы он обосновался в городке Ки-Уэст во Флориде, здесь он открыл для себя Океан-море и здесь к нему пришла слава большого писателя.
В самые тяжёлые дни Гражданской войны в Испании Эрнест находился в осаждённом франкистами Мадриде, в отеле «Флорида», который на время стал Штабом интернационалистов и клубом корреспондентов. Здесь он познакомился с американской журналисткой Мартой Геллхорн, которая по возвращении домой стала его третьей супругой. Из Мадрида писатель на некоторое время выезжал в Каталонию, так как бои под Барселоной отличались особой жестокостью. Здесь в одном из окопов Эрнест познакомился с французским писателем и лётчиком Антуаном де Сент-Экзюпери и командиром интернациональной бригады Гансом Кале. Впечатления от войны нашли отражение в одном из самых известных романов Хемингуэя — «По ком звонит колокол» (1940). В нём сочетаются яркость картин крушения республики, осмысление уроков истории, приведшей к такому финалу, и вера в то, что личность выстоит даже в трагические времена.
В 1944 году Хемингуэй участвовал в боевых полётах бомбардировщиков над Германией и оккупированной Францией. Во время высадки союзников в Нормандии добился разрешения участвовать в боевых и разведывательных действиях. Эрнест встал во главе отряда французских партизан численностью около 200 человек и участвовал в боях за Париж, Бельгию, Эльзас, в прорыве «линии Зигфрида». В 1953 году Эрнест Хемингуэй получил Пулитцеровскую премию за повесть «Старик и море». Это произведение повлияло также на присуждение Хемингуэю Нобелевской премии по литературе в 1954 году. В 1956 году Хемингуэй начал работу над автобиографической книгой о Париже 1920-х годов — «Праздник, который всегда с тобой», которая вышла только после смерти писателя.
Вокруг Хэмингуэя всегда было слишком много шума и суеты, выпивки, женщин и приятелей,он слишком увлекал окружающих его женщин и увлекался ими. Хэмингуэй был женат на четырех женщинах. При этом его женам казалось, что он не слишком склонен разговаривать с людьми, умеющими читать и писать, его путешествия были не для изнеженных дам, его любимые развлечения - бокс, коррида, скачки - не совпадали со вкусами женщин, предпочитавших театр и кино.
*****Musco Hemingwa******** El vieyo y el mar***** ****Por quien Doblan las campanas****
**************
http://www.e-reading.by/chapter.php/1006464/102/Bezelyanskiy_-_Znamenitye_pisateli_Zapada._55_portretov.html
Русский читатель послесталинского времени 50-60х годов был ограничен, связан, все время находился под прессом власти, всего боялся и вечно оглядывался, а тут американец — свободный, раскованный, ответственный только перед собой и этим был весьма привлекательным. И неудивительно, что Хэм стал самым советским американским писателем.
Он стал кумиром поколения
«С детства я хотела путешествовать, — признавалась Раиса Орлова. — И мечтала о Париже — не только из-за французов, но и из-за Хемингуэя. В Париж никто вокруг меня не едет и не поедет. И я не поеду. Читаю наши газеты, читаю Хемингуэя — прошусь в Испанию. Тщетно. Меня не берут. Это все — внешний слой. Хемингуэй входил глубже. В бессознательное. Туда, где мне ох сколько не хватало. Где я была нищей по сравнению с героинями Хемингуэя. Не умела грустить. Не умела задумываться. Видеть ужас не умела. А ужаса вблизи было больше, чем рядом с Хемингуэем. С романтическими героями и героинями не сосуществуешь — на них взираешь издали: возмущаешься ли, любуешься ли — но издали. Они в ином измерении».

Боже, как хотелось советским людям, чтобы весь мир был «наш». Не наш в смысле красной империи, а наш в смысле доступности. Об этом грезили во времена железного занавеса. Выехать на Запад было не дано, но зато было можно освоить хэмовский стиль — трубки, женщины, спорт, оружие, хорошая литература. И Хемингуэем бредили…
Характер хемингуэевского творчества можно скорее определить как трагический героизм. Он воспевает победу в самом поражении и вопреки ему утверждает и славит упорство человеческого духа.
Скоро-скоро, как только наш режим окончательно окуклится и нам закроют выезд на Запад, мы начнем ценить свободу и затоскуем по Хэмингуэю

Портрет бородатого «Папы Хема» в грубом свитере превратился в икону. Хемингуэй был любим шестидесятниками, они называли его просто Хэм. «Ham-and-eggs» — ветчина с яйцами — завтрак настоящих мужчин: первопроходцев, золотоискателей и журналистов-стрингеров. Романтичные шестидесятники обрели в Хемингуэе не свирепого реалиста, а романтика - кумира, властителя дум. Недаром одним из главных событий тех лет был очень романтичный фильм М.Ромма и Д.Храбровицкого «Девять дней одного года» (1962) про ученых-атомщиков, сделанный в хемингуэевском ключе.
Ты никогда не курила сигары? - Нет, я думаю она бы меня убила....как лошадь
...но как же хорошо в кубинском баре с ромом и сигарами....