Это цитата сообщения Алевтина_Князева Оригинальное сообщение
Театр Михаила Шемякина
В 1960-е годы Михаилу Шемякину только один раз представилась возможность поработать в качестве театрального художника – при постановке оперы Д.Шостаковича "Нос" на учебной сцене питерской Консерватории. Но премьерой дело и ограничилось. Лишь тридцать лет спустя он вернулся в мир театра, когда Валерий Гергиев предложил ему поставить "Щелкунчика" на сцене Мариинского театра. Шемякин создал принципиально новую концепцию этого балета, как В.Гергиев своей интерпретацией музыки Чайковского выявил и обострил заложенный в ней драматизм, так и М.Шемякин, со своей стороны, содействовал обновленному прочтению знаменитого балета, показав скрытые в нем метафизические глубины. Поскольку в традиционное либретто Мариуса Петипа не были включены темы трех глав сказки Гофмана, повествующих об истории волшебного ореха и превращения племянника Дроссельмейера в куклу Щелкунчика, то у Шемякина возник замысел создать спектакль, который позволил бы восстановить в целостности сюжет этого романтического произведения. Новый балет на музыку Сергея Слонимского получил название "Волшебный орех". Он воспринимается как нарядное карнавальное зрелище, но нельзя не почувствовать стоящую за всем философию художника, наблюдающего переплетения миров, находящихся нередко друг с другом в непримиримом противоречии.
На тему балета И.Стравинского "Петрушка"
[показать]На тему балета И.Стравинского "Весна священная"
[показать]
[показать]
[показать]
Из серии "Карнавал Санкт-Петербурга". Раскрашенное дерево, полимерная масса
[показать]
Шемякин принадлежит к древнейшему кабардинскому роду, родился 4 мая 1943 года в Москве. Его отец, Михаил Петрович Шемякин, происходил из черкесского (кабардинского) рода Кардановых. Мать - актриса Юлия Николаевна Предтеченская.
- Отец всю свою жизнь сражался. Еще в Гражданскую 13-летним мальчиком он командовал взводом, получил первый орден Красного Знамени №7. Уже во время Отечественной войны он дослужился до комдива, дважды выносил раненого Жукова с поля боя. К концу войны у него было на груди шесть орденов Красного Знамени. Столько орденов не имел ни один Маршал Советского Союза. Понимаете, отец много раз смотрел смерти в глаза, он был военным каждой клеткой мозга, каждой каплей крови. Когда позднее он узнал, что я решил стать художником, отказавшись идти по военной стезе, он почти до самой смерти со мной не разговаривал. Для него я был уродом.
Большая часть его детства прошла в оккупированной Восточной Германии, а затем в ГДР. В 1957 году семья вернулась обратно в СССР, в Ленинград, где он был принят в среднюю художественную школу при Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина, и через четырнадцать лет был вынужден покинуть этот город.
- Почему именно туда? Во - первых Нью - Йорк самый европейский город в мире, именно в нем бьется пульс мирового искусства. Когда я только ступил на его землю, то сразу влюбился - в его архитектуру, мощную энергетику, свободу, которой были пронизаны люди, произведения искусства, окружающая обстановка. Основа творческой среды Нью - Йорка - эксперимент, и это дает невиданные возможности для самовыражения. Америка созвучна моим творческим запросам, она позволяет мне экспериментировать. Приехав в Нью - Йорк, я сразу понял, что мы на одной волне. Переехав в Америку Михаил Михайлович не сидит на месте, странствуя по всему миру в связи с многочисленными заказами, выставками и театральными постановками. Нередко, даже трудно сказать, в какой стране и в каком городе он проводит большую часть времени. Мастер не без иронии отмечает в ряде своих интервью, что чаще всего ему приходится обитать в самолете.
- Нет, я очень разноплановый. Я один из, может быть, немногих художников, которые работают в очень широком диапазоне. Это и книжная графика, и монументальная скульптура, и ювелирка, керамика, стекло и совершенно различные сюжеты и серии в живописи и графике. Это и Ангелы смерти - очень сложные и драматические вещи. Есть театральная серия: карнавалы Санкт-Петербурга, карнавалы Венеции. На всех моих работах есть, конечно, как говорится, печать моего Я, но диапазон настолько широк, что иногда люди даже не понимают, что это сделал один и тот же художник.
