Когда меня спрашивают: "а знаете ли вы, что писал об этом Гегель (или Конфуций, или Стриндберг)", я отвечаю "нет". Гегеля и Фейербаха я читал уже давно. Читать Конфуция не было возможности, Стриндберга - желания. Поэтому поневоле приходится думать о смысле жизни своим умом, почти ничего не занимая у великих.
Когда меня спрашивают: "а веруете ли вы?" (а спрашивают обычно те, кто сам себя считает верующим), я отвечаю: "да, но не так, как вы". Как мне кажется, истинная вера у каждого человека может быть только своя, личная, сокровенная. Для тех же, кто не способен сам найти свой путь к вере, существует лишь ритуал - как определитель "свой-чужой", не более того.
Когда мне говорят: "господь создал мир, законы его и человека для соблюдения этих законов", я говорю: "да, создал господь мир и его законы, законы природы, а затем он должен был либо сам подчиниться этим законам, либо покинуть этот мир". Человек же, считающий, что господь создал свои законы именно для него, проявляет тем самым свою гордыню - главный из смертных грехов. Человек и даже всё человечество - лишь очень небольшая часть мира, природы, для которой и созданы эти законы.
Когда меня спрашивают: "почему ты не изучаешь закон божий и не позволяешь делать этого своим детям?", я в ответ спрашиваю, "а как изучать то, что заложено в тебе изначально, то, чего ты и так не сможешь никогда нарушить? Зачем пыжиться и пытаться угадать, что же думал господь во время сотворения мира? В этом тоже смертный грех гордыни." Изучать следует то, что ты можешь понять, а не угадать, те законы природы, которые действуют в твоей сфере существования, только после этого переходя к более общим законам, к более высоким уровням. И лишь в конце пути познания, если то будет в соответствии с законами природы, законами божьими, ты сможешь постичь Верховный Закон.