Господи! Она полюбила. Она- эта маленькая, беззащитная душа, почти замороженная ветрами Северной Пальмиры. Она полюбила. Без страсти, без вожделения. Тихо и беззвучно. Без буйства ярких красок, в пастельных тонах.

Ей было так приятно сворачиваться клубком на софе, стоящей напротив его стола, и наблюдать. Наблюдать, как он иногда бурчит себе что-то под нос, зачеркивает и перечеркивает все свои заметки. Как он просматривает все наброски, и как он перекраивает свои речи. Ей было приятно… В такие моменты она тонула от  нежности к нему. И когда он поднимал к ней уставший взгляд, и протягивал руку, ей, свернувшейся как котенок в клубок. И она тотчас же бросалась к ней, и вкладывала в его раскрытую ладонь свою хрупкую ладошку.

Ей не нужны были поцелуи, не нужен был секс.. Нужна была лишь эта нежность и эта пуританская близость.

Она полюбила. Полюбила не за славу, не за деньги. За талант. За любовь к своему делу, за звонкие ноты, которые проявлялись в его голосе, в тот миг когда он с упоением рассказывал что-то из рабочего. За блеск в давно потухших очах. Она полюбила. Бешено нежной пуританской любовью.