14.03.13г


1.

Страницы 211 - 233.

У наркоманов зачастую нет имен, поэтому Давида стали звать «парнем из домика».

Во что Давид и его друзья превратили бывший уютным домик — это целая отдельная история. Очень жалко Лен, которая ходила к сыну с продуктами, вещами, деньгами. Давид был бездушен, жесток, холоден и воспринимал родителей, как ходячий кошелек. Однажды в нем проснулась что-то человеческое. Но, опять же, через обесчеловеченный поступок — Давид в наркотическом угаре лег на котенка и, обнаружив его утром мертвым, впервые за долгое время заплакал. К Давиду под впечатлением от гибели котенка возвращается и желание рисовать. Но вот что он рисовал!.. На полу повсюду были разбросаны нарисованные им оранжево-красные сатанинские головы.

Дом, в котором обитал Давид, со временем стал вообще негодным для обитания. Канализация совершенно вышла из строя и все ее содержимое стало течь прямо в комнаты (О,это весьма символичная деталь!) Давид уходит из «домика», бросив все вещи, и долгое время о нем ничего слышно.

Между тем, Бернард (или Бенни) возвращается из тюрьмы. Однажды Лен узнает от Герри (матери Бернарда), что оба друга снова вместе, что живут они в комнате, снятой для Бенни его родителями, которые так же, как и родители Давида, надеются на лучшее. Но, увы, этого не происходит. Всё возвращается на круги своя, причем это круги ада... Родители бьются изо всех моральных и материальных сил, а их сыновья просто используют и дурят родителей. К примеру, Бенни не берут на работу из-за его длинных волос. Он заявляет родителям, что стричься у простого парикмахера не желает, а пойдет к дорогому. А Давид требует денег на кисти, краски, бумагу, мольберты и прочее и прочее. И родители — о, эта святая наивность-надежда! - снова и снова дают и дают им деньги. Ну и как вы думаете, на что они идут? И так всё понятно... А принятые родителями строгие меры (была даже попытка заключения особого контракта!) ни к чему действенному не привели. В результате жилье двух парней в очередной раз превращается в притон, а сами они не только употребляют наркотики, но и распространяют их.

В раздумьях о судьбе сыновей, Лен произносит одну очень важную фразу: «Давид и Бенни сами пришли к наркотикам. Тысячи других не делают этого, может быть, в гораздо худших обстоятельствах. Они начали сами и сами должны бросить, и не вместе, а каждый по отдельности».

Интересен в книге вот такой момент. Если то, о чем я рассказала выше, можно читать как документальную хронику, то момент, когда Лен вдруг чувствует, что Давиду остро необходима ее помощь и приходит к своему почти погибающему сыну, воспринимается все-таки как некоторая сентиментальная литературная необходимость — уж очень тяжел рассказ о Давиде и давно настало время светлых горьких слёз надежды. Помните? Прилив — отлив....прилив — отлив...

Смотрю на книгу: чуть больше половины прочитано...Сколько же ещё мне как читателю этих приливов-отливов из жизни героев книги испытывать? Но это надо...Хотя бы для того, чтобы о них рассказать вам.


2.
[300x387]

(Смирнова О.Н.)