Печален, сидел на пиру менестрель...


Печален, сидел на пиру менестрель,
И арфы любимой он струн не ласкал.
Имея лишь песни да тощий кошель,
Он втайне о дочери графа мечтал,
Чей замок застыл возле самой воды,
И в старые стены плескалась волна...
Но сердце сковали красавице льды,
И дева к трувору была холодна.

В отчаяньи, арфу в углу позабыв,
Пил эль музыкант и вином запивал.
"Смотри: ожидается сильный прилив" —
Глас Божий в его голове прозвучал.
"Прогнившие шлюзы под утро падут,
Стихия окажется камня сильней.
И замок, и люди под воду уйдут,
Удастся спастись лишь любимой твоей".

Никто не поверил бессвязным речам
Того, кто желал их от смерти спасти.
Сам граф повелел музыканту молчать
И прочь в непогоду из замка уйти.
Наутро ж, нигде не склонив головы,
Спешит он к разлившейся бурной реке
И видит: в плаще из подводной травы
Любимая...
Арфа лежит на песке.


© Хисимэль