Они тоже любили, как многие в свое время.
Оно немного иным нам кажется со стороны.
С высоты веков
это чудное племя иных
нам мерцает словами из снов
и чудными рифмами о делах,
Что многим выше нашей современной суеты.
В то время не знали, что значит  «понты»,
не знали обидных слов и грустных речей
лишь оттого,
что сегодня ничей,
что не с кем уснуть
и некого слать к чертям на рога.
Ахматова, видно была права,
писавшая «Реквием» под «Крестами»,
моля, убиваясь, но только в душе,
ломая страдальцев немое клише,
которым казалось, что нужно просить
сквозь гордость.
А те, что повыше… они и не спросят,
не пустят слезу, не раскаются, не почувствуют…
И те, кто писали  в стол о любви,
и те, что крыли любимых нелестным словом...
Вперед, по течению дальше плыви
по речке своей,
под чужим кровом
живи.
И иногда пусть «…чудное  мгновенье…»
Как призрак мимо пролетит,
а ты вздохни, подумай, что «виденье».
И что ж.. Пусть Бог вас всех благословит
трусливых.
И по большей  части немощных,
Что хуже инвалидов взаперти.
Пред смертным одром
 не плачь, не кричи.
Тебя не услышат фантомы прошлого -
у них уже дети и десять внуков.
А ты лежи, умирай в одиночестве
и мысленно шли пророчество
В прошлое,
чтоб подарили еще одну жизнь в любви.
И в будущее
кричи «Живи!».
Чтобы такого не повторяли
и чувством прониклись сначала к маме,
а там уж и дальше по списку,
где первым пунктом «брак»,
а дальше «десяток детишек».
Ну, в общем-то, как-то так.
Дальше и сами они разберутся.
А ты не верь. Не верь тем, кто умер задолго до тебя,
проклиная чужие молитвы и бренности бытия.
Ведь кто-то тогда сказал, что нет у мира любви.
Закончилась.
Как раз той ночью,
когда ты
(или он)
родился.
Такая вот незадача.