VI
Прошло некоторое время. Энт Онафь после наступления депрессии практически перестал нормально спать. Часто просыпался по ночам и смотрел в окно. Это единственное, что помогало расслабиться и уснуть. Мучила мигрень. Она наступала раз в два дня и способствовала сну. После такой ужасной боли хочется сильно спать. В остальном, она не приносила радости. Кому нравится терпеть столь мучительную боль? В эту ночь Энт не спал. Снова бессоница. Он уже почти привык к ней. Мигрени, к счастью, не было. Онафь подошел к письменному столу, включил настольную лампу и принялся листать свои записи. Выпив воды и усевшись на стул, он повернулся в сторону окна и вновь задумался. Раздумья касались уже наболевшего вопроса: “Когда я встречу свою любовь?” С ним приходили также вопросы: “Можно ли меня полюбить?”, “Как жить дальше?”, “Как внести в свою жизнь яркую радость и умиротворение?” – все они ничуть не приносили Энту грусти. За время он научился их усмирять. Но все же главные томные вопросы жалили сердце. Энт вздохнул. Небо было хмурое. Вокруг тишина. Изредка за окном проезжали одиночные автомобили. Онафь каждый раз убеждался, что ему необходима любовь, необходима забота милой нежной девушки, которая сможет внести в его унылую жизнь полную радость и легкость. Сейчас же пустота и ярем в душе. Энт часто плакал, хотя и не подавал вида, что он склонен к слезам. Слезы разочарования…
Депрессия терзала. Энт сам не понимал, почему, когда он сильно расстроен, ему очень хочется что-то придумывать и сочинять; она как будто помогала творческому озарению.
В печальные, мрачные моменты он наскоро придумывал какие-то сюжеты, быстро что-то писал и не мог унять своего писательского пыла. Кажется, в сей час он не думал ни о чём, кроме письма. Его влекло нечто прекрасное; он забывал на время о депрессии и расслаблялся. Все прошлые дни Энт раздумывал над своим сочинением-романом (как он его называл), но ничего дельного не получалось. Приходилось понуро бродить вечерами по улицам в поисках вдохновения. Но и это занятие ему не помогало; оно его даже слегка коробило. Энт не любил гулять в одиночестве. Всюду ходили люди, неизвестные ему люди, у которых своя жизнь; вот это и вызывало у Энта тревогу и уныние: своей жизни у него не было, как не было семьи. Всё сие разочаровывало нашего героя. Бывало, конечно, он прогуливался, но делал это с неохотой и недолго. Чаще всё же предпочитал оставаться дома и мечтать. Энт с каждым годом уверял себя в том, что эта жизнь не для него, он чужд ей; миру он не мил, мир отвергает его. Есть только два друга, которые, если и общаются с ним, то вскользь, не заостряя внимание на его жизни. Онафь их не винил; всё осознавал и принимал. Складывалось впечатление, что Энту уже ничего и не нужно – он всем доволен. Но то была большая ошибка. Впрочем, хватит о серых буднях нашего героя.
Он вновь вернулся к своим записям и решил закончить свой роман. Все равно сон не посетит его в эту ночь. Энт Онафь называл такие ночи романтическими. Неизвестно, что он вкладывал в этот эпитет. Натура Энта была весьма странной и загадочной. Писатель работал до самого рассвета. Только по завершении своего творения, он понял, как устал. Закрыв тетрадь и выключив настольную лампу, он сказал себе:
- Закончил.
Выдохнул, закрыл глаза и, после, пошел спать.
VII
Время шло. Зима уже полностью заволокла унылый город. Энт изо дня в день пытался работать над своим детищем. Но то будничные дела, то обыкновенная леность не давали ему взяться за продолжение своего творения. В один вечер Онафь всё-таки сподобился написать хоть немного. Однако дрёма обуревала его ум, и он уснул прежде, чем смог дойти до письменного стола. Энту часто снились сны яркого содержания: светлое небо, блестящие краски окружающего сонного мира будоражили воображение писателя. Конечно в его явственных снах присутствовала и любовь. Милая, всегда любящая девушка-образ, которую Энт так желал видеть рядом с собой. Когда он просыпался, на его душе всегда была радость и гармония. Но бывали и пасмурные, хмурые сны. Впрочем, о них нет никакого смысла писать; да Онафь и не любил о них распространяться. В этот раз наш герой увидел очередной великолепный сон, который был как всегда реален. Он витал в сияющих радостью образах своей фантазии; он просто отдыхал в тихом и радужном мирке; он снова встретился с ней; они гуляли по летней зелёной аллее; кругом витал аромат свежих цветов; всё словно пело чудесную песню. Они медленно шагали и мило о чём-то беседовали. Вот эта и была идиллия для Энта. Самое главное в его сне – это разговор с его возлюбленной. Она искренно улыбалась ему, смущённо смотрела на него; он не мог отвести от нее взгляда, глупо улыбался. У обоих смех временами вырывался от переполняющих их сердечных чувств.
Влюблённые были и вправду очарованы друг другом и не замечали ничего вокруг. Энт помнил только мутный, но тёплый антураж, который плавно дополнял картину искренней любви… Правильно говорят, что одиноким людям снятся очень часто реалистические сновидения; эти грёзы впиваются в память и их уже невозможно забыть. Да и как такое забудешь! Ведь они так приятны. Тяжело после такого возвращаться в серую действительность будничной жизни, но таков сей мир…
Энт спал не долго. Да и сном эту грёзу назвать было стыдно. Проснувшись, он долго приходил в сознание. Ему требовалось некоторое время, чтобы разобраться в мыслях. Грёза была коротка. Но тем не менее она подарила Энту ощущение приближающейся любви. Смутное чувство охватило его. Но нутро истошно как бы подсказывало ему, что его любовь близко.
- Как же я мечтаю найти похожую на неё… - Энт говорил о своей девушке во сне, - когда же я наконец найду такую как она… Любовь моя, куда же ты ушла от меня, куда же ты пропала? Когда же ты опять вернёшься и обрадуешь меня? Мне так тоскливо без тебя… Мне не нужна другая; да и зачем же мне такая, которая не будет похожа на тебя?..
Обречённость всё сильнее стучится в мою дверь…