Кто любит прачку, кто любит маркизу.

У каждого свой дурман,

- А я люблю консьержкину Лизу,

У нас — осенний роман.

 

Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,-

Смешна любовь напоказ!

Но все ж тайком от матери строгой

Она прибегает не раз.

 

Свою мандолину снимаю со стенки

, Кручу залихватски ус…

Я отдал ей все: портрет Короленки

И нитку зеленых бус.

 

Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,

Грызем соленый миндаль.

Нам ветер играет ноябрьскую фугу,

Нас греет русская шаль.

 

А Лизин кот, прокравшись за нею

, Обходит и нюхает пол.

И вдруг, насмешливо выгнувши шею,

Садится пред нами на стол.

 

Каминный кактус к нам тянет колючки,

И чайник ворчит, как шмель…

У Лизы чудесные теплые ручки

И в каждом глазу — газель.

 

Для нас уже нет двадцатого века,

И прошлого нам не жаль:

Мы два Робинзона, мы два человека,

Грызущие тихо миндаль.

 

Но вот в передней скрипят половицы,

Раскрылась створка дверей…

И Лиза уходит, потупив ресницы,

За матерью строгой своей.

 

На старом столе перевернуты книги,

Платочек лежит на полу.

На шляпе валяются липкие фиги,

И стул опрокинут в углу.

 

Для ясности, после ее ухода,

Я все-таки должен сказать,

Что Лизе — три с половиною года…

Зачем нам правду скрывать?