Мой страх - не смерть:   умирание.  В смерти есть какая-то завершающая чистота. Мой - иной: тление, гниение, разложение живого, сам процесс. Жизнь, по сути. Жизнь вне творческой созидательной силы сплошь – гниение.

Ездила. Смотрела. Прямо в  глаза.  Их было много, этих глаз.  Не каких-нибудь, со стороны: родных по крови.  Кажется, я выдержала этот взгляд, не отвернулась.  Так вот:  там, под гниющим, плесневеющим, разлагающимся – где росток, а где и родник… Только сохрани,  Господи!!!

26. 10. 2013