Чтобы вплотную, часиков так по девять в день, поработать над фильмом,  отправила детей в скаутский лагерь. Всех, кроме Ани, даже Мишку отправила.  Аня же сама отправилась: в Питер, автостопом (помолитесь за  без-тол-очь путешествующую, пожалуйста, и за спутника ее, Ярослава, тоже помолитесь, аргументы и факты на мОлодежь давно не действуют, к сожалению. ) 

Детям, кажется, в лагере  хорошо. Всем, и Мишке в особенности. А я на стену от тоски лезу:  не взрослая я пока еще мама уже почти взрослых детей, и взрослеть, кажется, совсем не хочу…

Меня тут попугайчик утешает. Его Шагалом, если вы помните, зовут. Так вот, позавчера, в аккурат как детей в лагерь отправлять, не откладывая дела в долгий ящик, полезла я на стену… ой, на окно то есть, чтобы снять и постирать шторы, этим самым попугайчиком… ну, вы понимаете. И вот пока я их снимала, я с ним, тут же, на карнизе сидящим, беседовала о том, что мол, никакого у него эстетического чувства… Он слушал  внимательно, склонив на бок свою убеленную вроде бы еще не сединами голову. И услышал, не поверите.  И с тех пор на карниз ни разу не сел. Облюбовал себе пару-тройку других, совершенно безобидных мест, а на карнизы – ни-ни…

 Такой вот оказался умной птицей.