Ох, какой закат едва не пропустила я сегодня… Увидела в паутине газетный заголовок: «Китайские военные прибыли в Беларусь» - и в ужасе бросилась на улицу развеять компьютерный морок.

В саду смеркалось.  Старые яблони ошалело  гнули к земле сплошь усыпанные мелкими плодами ветви, и где-то в глубине яблоневого шатра слепо билась о его своды летучая мышь. Шершавые стволы  пугали  провалами  трещин, и черным глазом зияло  дупло,  недавно служившее прибежищем и пристанищем  щебетливому  скворцовому семейству.

Поздний закат окрасил лиловым хорошо взбитые и задорно выплеснутые в темнеющее, но все еще синее небо тяжелые облака, и лиловым же отсвечивали обочины, заросшие знакомой с детства лохматой травой: «Курочка или петушок, скажи, курочка или петушок?»

Звонко золотящийся в закатных лучах лес вдруг насупился и потемнел, флагом выбросив перед собой  мрачноватую сизую тень. Мелкое деревенское озерцо  отразило и укачало и лиловые взбитые сливки, и амурные камышовые стрелы.

С  поросшего  жасмином плетня  протянула мне ветку с десятком едва зрелых  некрупных ягод  одичавшая садовая малина: «Чем богаты, милая, чем богаты»… Отчаянно чирикнув, спорхнули с нее и умчались прочь две мелкие лесные птахи. «Мя-мя», - заплакал кто-то в соседском доме.  «Мя-мя»…

И вдруг  сумерки волшебной промокашкой впитали в себя последние закатные краски, превратив деревню в невнятно  прорисованное  через высыпающуюся  черную копирку свое подобие, -  неужели для того лишь, чтобы подаренное юным июлем  мгновение подлинного бытия  оставило бледный след на виртуальной бумаге Word-a...