Государственный контроль
Легализация проституции означала, что государство отныне будет контролировать этот вид трудовой деятельности. При Николае I была создана жесткая система медицинского и полицейского надзора за публичными женщинами. Государство не стеснялось два раза в неделю заглядывать проституткам под юбку, но не считало возможным заглянуть к ним в карман, полагая, что брать налог с денег, заработанных развратом, безнравственно.
Унизительность принудительных осмотров, которые проходили прямо в полицейских участках, возмущала прогрессивную общественность, и в 1909 году они были отменены. Прогрессивная общественность праздновала победу, однако сами проститутки не разделяли всеобщей радости. Некоторые из них даже пробовали бороться за восстановление осмотров, поскольку страх заразиться отпугивал многих клиентов. Сохранилось коллективное письмо 600 саратовских проституток, которые, воспользовавшись дарованной Февральской революцией свободой, \"ходатайствовали перед революционным и городским общественным управлением о разрешении открыть снова притоны и возобновить врачебные осмотры\".
Публичный дом
Женщины, жившие в публичном доме, освобождались от многих бытовых проблем: хозяйка обеспечивала им кров, охрану, одежду и т. п. Однако перед содержательницей дома (по закону содержать публичный дом могла только женщина) проститутки оказывались совершенно бесправными. Задолжав хозяйке, они не имели возможности покинуть дом и фактически попадали в рабство.
По стоимости услуг и уровню обслуживания публичные дома делились на три категории. Обязательным атрибутом дорогих заведений была мягкая мебель. Женщины были хорошо и дорого одеты. За один визит посетитель мог оставить здесь до 100 рублей. За сутки одна женщина принимала не больше 5-6 посетителей.
Посетителями заведений среднего класса были чиновники, студенты, младшие офицеры. Стоимость услуг здесь колебалась от одного до трех рублей за \"время\" и от трех до семи рублей за ночь. Суточная норма проститутки составляла около 10-12 посетителей.
Дешевые заведения были ориентированы на солдат, мастеровых и бродяг. Здесь расценки составляли 30-50 коп., а суточная норма доходила до 20 и более человек.
Доходы проституток были достаточно высокими. В начале века живущая в публичном доме недорогая проститутка получала в среднем 40 рублей в месяц, в то время как работница текстильной фабрики -- 15-20 рублей. Ежемесячный доход дорогой проститутки мог составлять 500-600 рублей.
В конце XIX века в России было около 2 тыс. зарегистрированных публичных домов. Однако к началу XX века под давлением общественного мнения их число уменьшилось. Так, если в Петербурге в 1876 году было 206 публичных домов, то в 1909 году -- всего 32.
Однако это не значит, что проституток стало меньше. Все больше становилось женщин, которые работали самостоятельно. Как правило, зарегистрированная проститутка снимала комнату, куда и приводила клиентов. Иногда женщины кооперировались с извозчиками, которые за определенную плату искали им клиентов среди подвыпивших посетителей ресторанов. \"Желтый билет\" (медицинская карта) был основным документом зарегистрированной проститутки. Скрыть профессию от окружающих (например, от квартирной хозяйки при прописке) было невозможно. Поэтому многие \"индивидуалки\" старались избежать регистрации. Промысел самодеятельных проституток мог контролироваться сутенерами, которых в дореволюционной России называли \"котами\".
Отдел кадров
По социальному происхождению большинство проституток были из крестьян. Отправившиеся в город на заработки девушки часто не находили работы, а на вокзалах и около фабрик их отслеживали специальные вербовщики. Часто девочек и девушек обманом увозили в город, обещая им помощь в трудоустройстве. Известен случай, когда при медицинском освидетельствовании перед поступлением в публичный дом выяснилось, что кандидатка девственница. Оказалось, что девушка просто не имела понятия о характере работы.
По данным обследований, проводившихся в 90-е годы XIX века, из богатых семей происходило 0,9% проституток, из семей со средним достатком -- 15,6%, из бедных -- 83,5%. Бывшие профессии проституток: домашняя прислуга -- 45%; швеи и портнихи -- 8,4%, фабричные работницы -- 3,7%; чернорабочие и поденщицы -- 2,4%; безработные -- 6,4%. 23% проституток начали профессиональную деятельность до 16 лет.
Униженные и оскорбленные
Место падшей женщины в русской культуре XIX -- начала XX веков определялось тем, что прогрессивная общественность всегда любила униженных и оскорбленных. В проститутке видели жертву социальной несправедливости, торгующую собой, чтобы прокормить своих близких. О падшей женщине пишет не только Достоевский, но и Чехов, Толстой, Куприн, Леонид Андреев и др.
Поскольку в России границы между литературой и жизнью были весьма расплывчатыми, спасением падших женщин стали заниматься не только писатели, но и читатели. Чтобы вернуть проституток к нормальной жизни, романтически настроенные молодые люди на них женились. Такие браки можно считать своеобразной формой хождения в народ. Из филантропических соображений женился на проститутке лейтенант Петр Шмидт, возглавивший в 1905 году восстание на крейсере \"Очаков\". В публичном доме \"Под ключом\" некоторое время трудилась вторая жена Некрасова Ф. А. Викторова. В мемуарной литературе можно найти рассказы о Ходасевиче и Белом, которые кормили в одном из петербургских ресторанов приставшую к ним на улице публичную женщину. Горький описал сцену, когда проститутка заснула на коленях у Блока, а тот долго оберегал ее сон.
Современному читателю непросто распознать в героине блоковской \"Незнакомки\" даму легкого поведения, выехавшую на отхожий промысел в дачные Озерки. Между тем для современников профессия Незнакомки была вполне ясна. После появления этого стихотворения многие уличные женщины, представляясь клиентам, называли себя Незнакомками.