Это цитата сообщения лили-марлен Оригинальное сообщение

Борис Соколов. Музыкальная светопись Борисова-Мусатова

http://www.gardenhistory.ru/page.php?pageid=287

[549x400]
Портрет Юлии Домбровской. Фотография В. Борисова-Мусатова

О фотографиях Виктора Эльпидифоровича сначала были лишь упоминания и слухи. Что-то говорилось в книге Аллы Александровны Русаковой, что-то появлялось в Саратове... Открытие этих удивительных снимков, сделанное биографом художника Константином Владимировичем Шиловым еще в 1979 году, искусствоведами было едва замечено. Для того, чтобы оценить светопись Мусатова, потребовался долгий опыт общения с искусством модерна, знакомство не только с его формами, но и лабораторией этих форм
В доме Франца фон Штука, короля мюнхенского модерна, меня больше всего поразили не интерьеры и панно, а фотографии, с которых начинались самые известные его картины. Натура была всегда под рукой — Штук и его супруга снимали друг друга попеременно, а в роли гримасничающего фавна для картины "Шум" дюжий маэстро позировал совершенно реалистично, — попросту говоря, голым. Тут же вспоминается и Альфонс Муха, завоевавший Париж своими фото-живописными плакатами, слегка стилизованными снимками жены и натурщиц. Неужели все так просто — Кодак и немного стиля?..

[593x400]
Елена Борисова-Мусатова. Фотография В. Борисова-Мусатова

[208x400]
[273x400]
Надежда Станюкович. Фотография и потртрет В. Борисова-Мусатова





С момента появления дагерротипии ее диалог с живописью был неизбежен. Радикальные формы этого спора просты и понятны —фотография вытесняет портрет с комодов и стен буржуазных квартир, а живописцы потихоньку ставят на свои мольберты снимки красивых пейзажей. Но одновременно возникают и другие связи. Фотография стремится стать светописью, ухищряется в приемах размытия и живописной стилизации, "пикториальности" формы. Художники же открывают, что световой документ может стать не только заменой, но и отправной точкой для творчества. Ван Гог копировал и варьировал картины Милле. Гоген делал то же со своими таитянскими фотографиями
[234x200]

Елена,сестра художника.Фото и портрет В.Борисова-Мусатова.




Художники рубежа веков пользуются и готовыми, и собственными снимками. Если в доме появлялся портативный Кодак, его пластинки неизбежно отражали видение владельца. Протокольного документа почти никогда не получалось. Муха гениально снимал Гогена, Кандинский — свою подругу Мюнтер на фоне тунисских крыш, а Мюнтер сохранила для нас живого Кандинского во множестве его шутливых и серьезных ролей — с лопатой и в баварских штанах, с портфелем и шляпой, с забавным котом Васькой и с апокалиптической картиной "Маленькие радости".
Борисов-Мусатов, сосредоточенный на структуре и музыке форм, пришел к фотографии ради художественных ее эффектов. Купив Кодак, который сохранился до наших дней и находится в собрании саратовского дома-музея, художник берет уроки фотографии, в парижский период ведет фотодневник, а вернувшись в родной город, начинает снимать портретные этюды. Внешний повод был прозаичным — отсутствие подходящей натуры, нежелание местных девушек позировать долгими часами и днями. Интересно, что большинство фотопортретов Мусатова сделано с польских красавиц — в Саратове было немало семей, высланных с родины после политических событий середины века. Первой и главной моделью стала сестра Елена, округлое, немного сонное лицо и узкие глаза которой прекрасно гармонировали с тихой реальностью мусатовских полотен.

[287x200]
Сестра художника, позирующая для картины "Одиночество" и сама картина "Одиночество"





Фотографичность очень чувствуется в "Автопортрете с сестрой", а ряд картин создан на основе постановочных снимков. Но очень скоро фотоэтюд Мусатова перерастает свои рамки и становится самостоятельным видом творчества. Среди более семидесяти пластинок и отпечатков, известных на настоящий момент, много портретов и сцен, не использованных в живописи, но воплотивших видение, "душевную призму" художника. Художник одевает "мусатовских женщин" в платья с кринолинами, оборки которых подчеркивают округлость рук и нежные тона матовой кожи.

[620x400]
Е. Борисова-Мусатова на диване. Фотография В. Борисова-Мусатова

Уголок крохотной террасы, увитой зеленью, становится малым садовым миром, который на картинах разрастается до мира большого. "Изумрудное ожерелье" создано во впечатлениям отдыха в имении Черемшаны, но в картину вошли и саратовские фотоэтюды, напоенные поэзией летних веющих теней. Удивительный художественный документ представляет фотография сестры и жены, позирующих художнику на берегу круглого пруда в усадьбе Зубриловка. Но ведь это "Водоем"... Неужели опять копия, "швейцарская корова"?


Е. Борисова-Мусатова и Е. Александрова у водоема. Фотография В. Борисова-Мусатова и эскиз картины "Водоем"





Сравнение картины и снимка показывает, что это два разных произведения на один и тот же пластический мотив. Фотография сосредоточена на женских фигурах, световой рефлекс сверкающего в воде солнца чудесно подчеркивает профиль смеющейся сестры, сложная прическа Елены Александровой чуть пересечена дальним краем бассейна. В картине пейзаж распространился вширь, край пруда отодвинулся; фигуры даны в зеркальном положении и вступают в тихий диалог; жест одной из фигур подарен другой, а руки стоящей женщины скрыты накидкой. Иным становится и освещение: нежный полусвет окутывает задумчивые лица, а отраженное в воде небо укрыто мягкими влажными облаками.

[300x144]
[300x200]
Группа женщин на фоне усадебного дома во Введенском, фотография В. Борисова-Мусатова и его картина "Прогулка на закате"





Двойное опосредование натуры усложняет живописные образы Мусатова. Здесь не спор двух реальностей, как у Врубеля, а взаимные переходы трех миров — живой натуры, ее фотографического и живописного образов. Многие картины и акварели, композиция которых кажется сочиненной, скомпонованы при помощи объектива. Фотографируя четырех женщин на склоне холма в подмосковном Введенском, художник продолжает исследование мотива в картине "Прогулка при закате": дом стал похож на зубриловский, склон превратился в ровный луг, левая фигура еще сильнее отделилась от остальных и задумчиво обернулась в их сторону.

Натурщица. Фотография В. Борисова-Мусатова

Фотограф Мусатов достигает совершенства в передаче характера модели: нежные снимки сестры, смешливая гримаска Елены Александровой, лиричный и трагический образ Надежды Станюкович в белом платье на фоне темной листвы, четкие формы фотогеничного лица Юлии Домбровской, вызывающая, смеющаяся красота будущей киноактрисы Марии Ягодской. В этих снимках проявились стиль и авторская воля Мусатова. "Неизвестная", сидящая в уголке дивана (видимо, это Анна Воротынская, запечатленная в "Гармонии" и "Гобелене"), — образ тихий и романтический; Юлия Домбровская на том же самом диване в гостиной Мусатовых — спящая кукла, игра в рококо.

[251x400]
Елена Борисова-Мусатова на террасе. Фотография В. Борисова-Мусатова


[286x400]
Портрет Марии Ягодской. Фотография В. Борисова-Мусатова

Впечатление тем более сильное, что портрет поразительно схож с образами Сомова и Судейкина. И разве саратовские девушки в кринолинах и кружевах — не сестры "Дамы в голубом", трагическое лицо и тургеневское платье которой так остро и цельно выразили двоемирие и трагедию эстетизма?
Известно, что первые стихи Андрея Белого, с маркизами, фижмами и колясками, написаны по впечатлениям от живописи Мусатова ("парики в моих строчках, подделках под стиль, новизной эпатировали"). Дальнейший путь этой символической и мрачной лирики, созданной "на умирающей заре", разрыв натянутой, чеховской струны напоминает не только о мечтах, но и пророчествах искусства Мусатова.

Серия сообщений "В.Борисов-Мусатов":

Часть 1 - Виктор Борисов - Мусатов "Одиночество"
Часть 2 - В.Борисов-Мусатов
...
Часть 4 - О картине В.Борисова-Мусатова "Водоем"
Часть 5 - Виктор Борисов-Мусатов. Дама у гобелена
Часть 6 - Борис Соколов. Музыкальная светопись Борисова-Мусатова