Сырой подвал... сквозь узкое окошко
Фонарный свет зигзагами лучей.
Голодная, взъерошенная кошка
Мяучит жалобно и жмется у дверей.
На стенах плесень серыми тонами
И паутина пыльная в углах.
И кошка смотрит желтыми глазами,
И в душу зверя заползает страх.
Вот в полумраке копошатся тени:
Шуршанье платья... шепот голосов...
Встают в величьи царственном виденья
Прошедшей яви, а не жутких снов.
На петлях дверь скрипит.
Врывается проклятье
И ругань разрезает тишину...
И кто-то стройный в забелевшем платье
Прижался с криком к узкому окну.
И выстрелы... и громкий стук приклада...
Девичий шепот: -«папочка прощай!»
И голос кроткий - „Господи, так надо!"
И грубый смех, глумление и брань.
И тишина... ни возгласа, ни вздоха...
И смотрит луч дрожащий фонаря
Через окно на жуткую Голгофу
Последнего Российского Царя.
Вот кошка жалобно в клубок у двери сжалась,
Фонарь в предчувствии рассвета замигал.
И утро тусклое и мутное пробралось,
Сгоняя сумерки в Ипатьевский подвал.