Рюрик Ивнев - псевдоним Михаила Александровича Ковалева (1891-1981) - русского поэта, прозаика, переводчика.
Родился в Тифлисе 11 февраля 1891 года (по старому стилю) в дворянской семье. Его отец, А. С. Ковалев, капитан русской армии, служил помощником военного прокурора Кавказского Военно-Окружного суда, и был сыном надворного советника Эриванской губернии. Детей (у Михаила был старший брат Николай) воспитывала мать, А. П. Ковалева-Принц. Среди ее предков был голландский граф, приехавший в Россию при Петре I. После смерти отца 1894 году семья переехала в город Карс, где мать получила должность начальницы женской гимназии.
По настоянию матери сыновья поступили в Тифлисский кадетский корпус, в котором Михаил проучился с 1900 по 1908 год. После окончания кадетского корпуса Михаил пришел к мысли, что карьера военного не для него, и уехал в Петербург, где стал студентом юридического факультета Императорского университета. В 1912 году он вынужден был оставить Петербургский университет и перебраться в Москву для продолжения образования. В 1913 году он окончил Московский университет с дипломом правоведа и вернулся в Петербург, где поступил на службу в Канцелярию государственного контроля.
Первые литературные опыты Михаила Ковалева приходятся на годы обучения в кадетском корпусе. Именно тогда, в 1904 году, родились первые стихи, которые он читал своим друзьям. В 1909 году появилась его первая публикация в коллективном "Студенческом сборнике", вышедшем в Вышнем Волочке, - стихотворение "Наши дни" (подписано: М. Ковалев).
Следующие два стихотворения были опубликованы в 1912 году в большевистской газете "Звезда". Вскоре Михаил вместе с К. Олимповым, Василиском Гнедовым и другими вошел в группу эгофутуристов и стал часто печататься в альманахах и сборниках, выпускавшимися издательствами "Петербургский глашатай", "Центрифуга", "Мезонин поэзии". В 1913 году вышла его первая книга стихов "Самосожжение (Откровения)". Михаил Ковалев становится Рюриком Ивневым. Сам поэт говорил, что этот псевдоним родился во сне, буквально за день до запуска в тираж "Самосожжения". Книга не осталась незамеченной. Молодой поэт получил известность. Перед ним распахнулись двери гостиных и литературных салонов. Он познакомился со многими известными и начинающими поэтами и писателями.
В тот же период появились сборники "Пламя пышет" (М., изд-во "Мезонин поэзии", 1913). В 1916 году выходит книга стихов "Золото смерти" (М., изд-во "Центрифуга"). Свое первое прозаическое произведение - маленькую повесть "Неизбежное" - Ивнев напечатал в альманахе "Решетка" (СПб., 1912). Десятки его рассказов и новелл публиковались в самых различных изданиях и альманахах - "Лукоморье", "Огонек", "Вершины", "Биржевые ведомости". Перед самой революцией публикуется роман "Несчастный ангел", резко раскритикованный в печати. В начале второй мировой войны Ивнев, подобно многим, испытал шовинистические настроения, что проявилось в ряде его стихов и брошюре "Как победить Германию?".
Февральскую революцию Рюрик Ивнев встретил восторженно. Поэта захватила политическая деятельность. На одном из митингов он познакомился с А. Луначарским и после Октября стал его секретарем. В качестве корреспондента газеты "Известия ВЦИК" принимал участие в работе Четвертого Чрезвычайного Съезда Советов, ратифицировавшего Брестский мирный договор.
В 1918 году Ивнев переехал в Москву, где примкнул к имажинистам. Через два месяца после подписания "Декларации" имажинистов, в марте 1919 года опубликовал в "Известиях" "Письмо в редакцию", в котором объявил о своем выходе из Ордена имажинистов из-за "полного несогласия с образом действия этой группы".
Летом 1919 года Ивнев в составе агитпоезда имени Луначарского ездил по стране с выступлениями. Затем уехал в Тифлис, откуда за доклад "Ленин и Россия" был выслан грузинским правительством. Ивнев вернулся в Москву и вскоре, по инициативе Луначарского, стал председателем Всероссийского Союза поэтов.
В сборнике "Имажинисты" (М., 1921) появилось "Открытое письмо" Ивнева Есенину и Мариенгофу от 3 декабря 1920 года: "Дорогие Сережа и Толя! Причины, заставившие меня уйти от вас в 1919 году, ныне отпали. Я снова с вами". Поэт был введен в правление "Ассоциации вольнодумцев", его стихи стали печататься в имажинистских сборниках.
В издательстве Ордена имажинистов в 1921 году вышел новый сборник стихов Ивнева "Солнце во гробе", составителем и редактором которого был С. Есенин. Ивнев издал также критическую книгу "Четыре выстрела в Есенина, Кусикова, Мариенгофа и Шершеневича" (М., 1921), печатался во всех четырех номерах журнала "Гостиница для путешествующих в прекрасном".
В 1925 году Ивнев побывал в Германии, потом работал во Владивостоке в издательстве "Книжное дело", в 1927 году посетил Японию.
Во второй половине двадцатых годов Рюрик Ивнев выпустил эпическую трилогию "Жизнь актрисы", в которую вошли романы "Любовь без любви" (1925), "Открытый дом" (1927) и "Герой романа" (1928), не ставшие заметным явлением в литературе. В конце тридцатых работал над автобиографическим романом "У подножия Мтацминды". В эти же годы начал работу над еще одним автобиографическим романом - "Богема", который Ивнев завершил за месяц до своей кончины. С 1936 года литератор жил в Тбилиси, в 1950 году вернулся в Москву.
После окончания Великой Отечественной Войны Рюрик Ивнев обратился к историческому прошлому России, работал в жанре драматургии, писал исторические хроники: "Трагедия царя Бориса", "Сергей Есенин", "Емельян Пугачев", продолжал писать стихи. В последние годы своей жизни работал над мемуарами. Не дожив до своего девяностолетия трех дней, умер 19 февраля 1981 года.
Ах, с судьбою мы вечно спорим,
Надоели мне эти игры,
Чередуется счастье с горем,
Точно полосы на шкуре тигра.
Серых глаз ворожба и тайна,
Ну совсем как средневековье.
Неужели они случайно
На любовь отвечали любовью?
Что мне солнце с его участьем,
Эти пригоршни желтой соли.
Я вчера задыхался от счастья,
А сегодня кричу от боли.
Ах, с судьбою мы вечно спорим,
Надоели мне эти игры,
Чередуется счастье с горем,
Точно полосы на шкуре тигра.
Без тебя
А. Федоренко
И все-таки сквозь дым фантасмагорий
И сквозь туман космической земли
Читаю я в твоем холодном взоре
То, что прочесть другие не смогли.
И позабыв о всех своих тревогах
И о друзьях, деливших хлеб со мной,—
Иду к тебе не каменной дорогой,
А как лунатик, движимый луной.
Пусть небеса рассудят наши чувства
И нам пошлют затишье или гром.
Мне без тебя томительно и грустно,
Но тяжело с тобою быть вдвоем.
Блеснула боль в твоем прощальном взоре,
Покрылись сумраком любимые черты.
Никто не дал мне столько горя
И столько радости, как ты.
Как сон, исчезло в суете вокзальной
Лицо любимое,- и вот опять покой.
Никто не дал любви такой печальной
И в то же время радостной такой.
Прощальный взор запомнил я навеки -
Он в мертвого легко мог жизнь вдохнуть,-
И серые глаза, и вскинутые веки,
И губы, детские чуть-чуть.
Блеснула боль в твоем прощальном взоре,
Покрылись сумраком любимые черты,
Никто не дал мне столько горя
И столько радости, как ты.
ВСЕ ПОВТОРЯЕТСЯ
Все повторяется на свете -
Вагоны, облака, дымок.
Я, трижды совершеннолетний,
Дышу, как юноша, легко.
Бурлит поток воспоминаний,
И льются музыкою вновь
Ручьи недопитых желаний,
Без спроса проникая в кровь.
В смятенье сам себе не верю,
Что я по-прежнему пою.
Должно быть, добрые деревья
Мне свежесть отдали свою.
Здесь нет вопросов и ответов,
Все ясно, и понятно все.
Пусть поезд вновь меня по свету,
Как теплый дождик, пронесет.
Перелистай страницы жизни
И вслух прочти одну из них.
Что в них найдешь ты? Отзвук тризны
Иль кровью напоенный стих?
Иль на Камчатке берег дальний
Почти невидимой реки,
Иль уголок наемной спальни
В гостинице вблизи Оки?
Иль в грусти что-нибудь такое,
О чем не хочешь прочитать,
Иль сад, пронизанный левкоем,
И всепрощающую мать.
Прочти же мне одну страницу,
Где есть и нежность, и любовь,
Чтоб сам себе я мог присниться
Таким, как был когда-то, вновь.
Чтоб мой сердечный лед растаял
От неуемного огня
И чтобы птиц весенних стая
Ласкала песнями меня.